Разговор с котом Синусом (эссе)

А ведь я тебя предупреждал. Мордой тыкал, тряпкой лупил, даже палкой треснул, когда ты мне ноутбук обоссал. Ладно бы еще просто обоссал, так ведь пометил, как скунс, едкой такой дрянью! Это уж совсем никуда не годится. И ведь все понимаешь. Место свое отлично знаешь, коробку я тебе регулярно мыл, камушки эти впитывающие все время новые подсыпал – белые, без запаха, самые лучшие. Сам напросился.

Чего смотришь обиженно. Подумаешь, яйца. Кому они нужны? От них только проблемы, это я тебе как доктор говорю. Десять лет семейной жизни, огромный, знаешь ли, опыт. Через пару дней зарастет и все будет гораздо лучше, чем раньше. Чего тебе надо? Дети у тебя есть, плотскую любовь ты познал. И даже дважды. А последний раз, когда я тебе эту дуру черепаховую привозил на два дня, так это ты сам виноват. Чего ты бегал вокруг нее как болван малолетний? Первый раз что ли? Подумаешь, не дает! Ты ей еще стихи почитал бы. Кто ее спрашивает? Вместо того, чтобы плюшевое покрывало драть, надо было ее взять за шиворот и прижать хорошенько.

Ну да ладно. Чего уж теперь. Сухарей будешь? Свежие, твои любимые. А рулетиков этих, с желе? Тоже нет? Как знаешь. Еда, в смысле плотского удовольствия, более существенна, чем паршивые яйца. Они первые отваливаются. Потом зрение, слух, обоняние, разум – все проходит. Остается только еда, до самой смерти. И вот сидит, представь себе, такой хрупкий божий одуванчик лет под девяносто. Уже ни внутренностей, ни наружностей, ничего. А хлопнул дрожащей рукой наперсток водочки, закусил крупинкой варенной картошечки без соли (желудок другого и не принимает) и – вот оно счастье. Ну, в твоем случае, одуванчик лет пятнадцати. Короче, смотри, я все поставил на пол рядом с холодильником. И вода здесь. Надо будет – найдешь.

Или, ты думаешь, мне приятно подвергать живое существо насилию? Если хочешь знать, я сам противник такой хирургии. Мне даже селекция не нравится. Вот эти все собачки уродливые, которых поколениями кромсали, рубили им хвосты, оттягивали уши, укорачивали лапы и все такое – терпеть их не могу. Все-таки зверь должен быть функциональным и иметь ту форму, которая соответствует его природе. Собака должна бегать с горизонтальной мордой и прямой спиной, перебирая у себя под животом лапами. Коты должны прыгать по шкафам, качаться на занавесках, кусаться, если есть повод, орать и воровать жратву. Это их святое право. Они – животные. Не я делал живое существо таким, не мне его и менять. А когда люди под себя, для удобства или для красоты (а красота, знаешь, тоже штука неоднозначная) переделывают живое существо – оно теряет свою собственную сущность. И от полноценного животного остается только декоративная или еще какая-нибудь незначительная функция.

Это как карбюратор: посмотришь на него (если не знать зачем он нужен) – вроде красивая бесполезная штука сложной формы, скульптура. А если знаешь что это карбюратор, то сразу все становится на свое место – в эту камеру льется бензин, отсюда выливается, тут проводок входит, там лопаточка, здесь клапан для воздуха — все ясно, он такой, потому что он часть чего-то большего – машины, и это большее диктует ему форму и сообщает смысл. Такая у него суть и другой нет. Кто-то про это уже писал. Не помню кто. И домашние животные, особенно декоративные – как карбюратор. Они тоже часть чего-то большего. Особенно бессмысленные собаки. Вот все говорят про их верность. Кому? Какая на хрен верность! Верность карбюратора своей машине. Они – часть большего, часть человека, семьи, дома. Их как бы и нет.

Ты видел, как собаки перебегают дорогу? Почти как люди. Стоят, ждут пока машины проедут. Не потому что умные, а потому что в них слишком много человеческого. Они, как люди, уступают силе. Коты совсем другое. Коты – фаталисты, они зажмуриваются и бросаются поперек трассы как безумные. Такой у них дзен. Вот он сидит на обочине, вроде бы пережидает поток машин, а на самом деле просто медитирует и машины его не интересуют. И когда его ум освободится и все ему станет по барабану, он бросится в самую гущу потока под колеса всем машинам сразу и вынырнет на другой стороне невредимым. А другой погибнет на пустынном ночном проселке под колесами случайного задрипанного скотовоза, если мирские привязанности сковывают его полет.

Ну, тихо, тихо, не вылизывайся, а то не зарастет. У котов есть свобода воли, как у людей. Человек ведь тоже волен жить праведно или во грехе. Нам же ведомы нравственный закон там, мораль, этика. Книги мы читали, разные священные писания тоже перелистывали. А все равно нет-нет, да и нассым где-нибудь в углу, прямо, можно сказать, во храме. Ну вот как ты раньше. Нам тоже надо свою метку поставить где-нибудь. Нас туда мордой — мы вроде грустим какое-то время, обижаемся. И тут же ищем место для новой метки. Куда-нибудь повыше, на полку с книгами, в ботинки, в шкаф, на занавеску. Фигурально выражаясь. Всю жизнь можем положить, чтобы отметиться где-нибудь на северном полюсе. Это и есть гордыня. Все как у вас.

А корень гордыни знаешь где? Знаешь. Там. Пока яйца не усмиришь, о боге думать некогда, покоя душевного не обрести. А ты как хотел? Смотри сам, у католиков – целибат, у православных – черные монахи, безбрачие и умерщвление плоти. У хасидов – раз в полгода, да и то через дырочку в простыне. Да они вообще без крайней плоти. Это как понимать? Почему в подтверждение договора их бог не потребовал себе ногтей, там, или волос, на худой конец фаланги с мизинца? Нет, ему подавай именно крайнюю плоть. Как напоминание, как часть главного органа гордыни. Весь-то орган он не стал требовать, а то богоизбранный народ бы вымер. А часть попросил. У греков Аттис себя собственноручно оскопил. Мусульмане, не знаю уж по каким там причинам, но тоже ущербные сплошь. Да куда не ткни: пока человек себя не изуродует, бога ему не видать, как тебе осетрины. И не потому что бог его не хочет видеть, а потому что самому стыдно богу на глаза показываться.

Вот ты свои вонючие метки как ни прятал, как ни заваливал разбросанной одеждой, а я все равно их находил, даже не по запаху, а по твоей манере. Ты же когда нассал где-нибудь – это с порога видно. Ты животное, ты этого не понимаешь, раз за разом меняешь места и удивляешься, как это мудрый хозяин — твой всеведущий господь — находит самую потаенную метку где-нибудь в пакете с печеньем. А дело не в моей мудрости или всеведении, а в том что у тебя рожа делается прибитая, жмешься по углам, шугаешься, прячешься, сразу видно – виновен и осужден. Ты сам себя приговорил и знаешь свой грех, а я только молот судьбы, неотвратимое возмездие. Как в Ветхом Завете: какие-то люди сделали себе золотого тельца и поклонялись ему. Чего ради, разве их не предупреждали про возмездие? Предупреждали, а они все равно сделали, ибо такова их суть. Я так думаю, никто из них особенно не удивлялся и не возражал когда Господь их истреблял. Знали за что, сами напрашивались.

Это я к тому, что и тебе нечему удивляться и возражать. Ты следовал своей природе. Кого винить в том, что жить с богом, значит отказаться от своей природы в пользу божественного промысла. А мой промысел не подразумевает обоссанного ноутбука.

Был ли у тебя выбор? Наверное был. Теоретически ты мог летом сбежать, когда я тебя возил на дачу, мог стать расстригой, бездуховным диким скотом, отказаться от благодати, от искры души, которую обретаешь в общении с человеком. Говорят же, что домашние животные заимствуют душу хозяев и обретают спасение или вечные муки вместе с нами, как мы сами спасаемся во Христе. Значит ты как-будто уверовал в меня и не отступился, несмотря на искушение свободой. Ты избрал путь служения, остался в доме своего бога навсегда, дабы увеселять господина забавными ужимками, спать у него на голове ночью, кусать его руки и ноги, когда это дозволяется, делать все, что тебе угодно за исключением одного – ссать в углы и ставить вонючие метки в тайные места – ибо знаки гордыни суть. Это противно твоему господу, то есть мне.

Смирись — это единственное требование, которое господь предъявляет своему стаду, а люди, в свою очередь, своим питомцам. Обуздай похоть, искорени источник ее вони, пожертвуй богу детородный орган и тебе воздастся стократ. Может тебе осетрины, кстати? Смотри, еще три дня назад, я за тобой бегал по квартире с мокрой тряпкой, а сейчас предлагаю разделить со мной трапезу. Видишь, жизнь постепенно налаживается, все к лучшему. Ну, ладно тебе, не грусти. Еще спасибо скажешь. Ну, что ты мне душу выворачиваешь? Ну не мне же было съезжать из квартиры, правда? Эх ты, кися моя кися, где же твоя пися…

Михаил Косолапов (журнал «Крокодил», 2007)

Tags: , ,


Warning: file_get_contents() [function.file-get-contents]: SSL: connection timeout in /www/vhosts/firstbyfirst.ru/html/wp-content/plugins/facebook-like-and-comment/comments.php on line 17

Warning: file_get_contents() [function.file-get-contents]: Failed to enable crypto in /www/vhosts/firstbyfirst.ru/html/wp-content/plugins/facebook-like-and-comment/comments.php on line 17

Warning: file_get_contents(https://graph.facebook.com/comments/?ids=http://firstbyfirst.ru/?p=6084) [function.file-get-contents]: failed to open stream: operation failed in /www/vhosts/firstbyfirst.ru/html/wp-content/plugins/facebook-like-and-comment/comments.php on line 17

Warning: Invalid argument supplied for foreach() in /www/vhosts/firstbyfirst.ru/html/wp-content/plugins/facebook-like-and-comment/comments.php on line 19