Случай в ТСЖ (рождественский рассказ)
Однажды инженеру теплосетей Семену Игоревичу прислали с незнакомого номера дикпик. «Зачем такое? Чьи-то глупые шутки», — рассудил он, но на всякий случай позвонил на работу гражданской жене. Она называлась в контактах Семена Игоревича «роднуля». Это чтобы не путать с первой женой — «Аришей», которая звонила в конце каждого месяца по поводу алиментов.
«Ты чего трезвонишь посреди дня? Умер кто или с работы выгнали?» — сказала «роднуля» вместо «алло». Семену Игоревичу стало ясно, что с этой стороны подвоха ждать не надо.
В каптерку заглянул сантехник Николай. Руки у Николая были в солидоле. «Похоже не он», — решил было Семен Игоревич. Штаны у Николая, однако, тоже были в солидоле. «У тебя, Николай, смартфон какой модели?» — зашел с подвохом Семен Игоревич. «Какой у всех. Тебе зачем? Думаешь, я с жильцов деньги тяну? Миллионы, блядь, нажил. Пошел ты…» «Да тихо ты, разошелся! У меня тут видишь какое дело…» — сказал Семен Игоревич, прижимая большой палец к черной засаленной поверхности своего аппарата.
Николай посмотрел на дикпик и заржал. Было от чего. Дикпик был черный. Это обстоятельство Семен Игоревич от волнения упустил. «Не там ловишь, Семен Игоревич, лучше Навзода спроси». Николай в душе был мракобесом и придерживался консервативных взглядов не только на паклю и резиновые уплотнители.
Разнорабочий ТСЖ Навзод с метлой поперек груди кемарил на лавке у подъезда. «Зачем плохо думаешь бедный Навзод, начальник? Обидно говоришь, телефон-шмелефон, зачем своя порнуха мне в лицо тычешь? Тьфу на тебя, шайтан!» Инженер устыдился, поскольку считал себя человеком интеллигентным и даже однажды перечислил 500 рублей в фонд борьбы с коррупцией…
Главный бухгалтер ТСЖ Елена Марковна с разбитной девкой Марусей из правления молча пили чай на рабочем месте. Елена Марковна пила со шпротой на армянском лаваше, сидя в юрком икеевском креслице за столом. Разбитная девка Маруся чавкала зефиром, опершись на столешницу из искусственного дерева туго обтянутым юбкой из искусственной кожи задом. Она любила сладкое. Телевизор в углу сипло гавкал анекдоты голосом юмориста по кличке Бульдог.
«Обед!» — заорали обе, не поворачивая головы. Семен Игоревич испуганно захлопнул едва приоткрытую дверь, отпрыгнул вбок и стукнулся локтем о трубу отопления. С потолка отвалился и шлепнулся на линолеум увесистый кусок штукатурки.
«Вот Семен Игоревич заходил за сметой или свой дикпик показать», — задумчиво сказала Елена Марковна, облизывая жирные пальцы. У сантехника Николая были золотые руки и раздвоенный язык без костей.
Маруся ухмыльнулась, доела зефир, размазала помаду по губам салфеткой и переменила ноги. Бульдог в телевизоре взвизгнул и ушел на рекламную паузу. Разнорабочий ТСЖ Навзод неловко стукнул метлой припаркованный под окном хундай-солярис и бранился с его хозяином. Смеркалось.
Расстроенный Семен Игоревич заперся в своей каптерке и смотрел в стену. Рабочий день клонился к закату. «Черный дикпик во внутреннем кармане пиджака стучит в мое сердце», — уныло думал инженер. Выцветшая схема эвакуации при пожаре не радовала его — прежде такого не случалось. Нужно было действовать решительно. Семен Игоревич потянулся к шкафу, отворил скрипучую дверь и вынул раскрашенного Щелкунчика из папье-маше.
Рычаг на спине куклы, которым управлялась пасть для колки орехов, давно отломился. Красный прямоугольный рот Щелкунчика был настежь распахнут в безмолвном крике. Кариозные, потрескавшиеся зубы нижней челюсти заклинило в районе пупка. Щелкунчик выглядел злобно, будто ему во дворе поцарапали лопатой хундай-солярис.
Телефон в глубине пиджака затрясся и запиликал крысиным голосом «Вальс цветов» из балета «Щелкунчик». Семен Игоревич сам установил эту мелодию на звонок после того, как они с будущей гражданской женой в начале знакомства сходили на дневной спектакль в Большой театр. «Роднуля звонит. Про мусор напомнить», — подумал инженер, но отвечать сразу не стал, а вместо этого достал из ящика стола недопитую фляжку дагестанского коньяка и поставил рядом с куклой. Поперек этикетки перманентным маркером значилось «Допей меня».
Вода запищала в стене глубоко. Смартфон не унимался, делаясь все громче и громче. Семен Игоревич посмотрел в захватанный пальцами экран. Из черного зеркала на него уставился дикпик. Он был так похож на самого Семена Игоревича с длинным носом и в покосившихся очках, что инженер теплосетей машинально потянулся рукой поправить дужку, хотя никогда в жизни не ходил к окулисту и очков не носил.
«Врешь, не возьмешь!» — погрозил он пальцем Щелкунчику и сунул ему в пасть трясущийся, завывающий «Вальс цветов» смартфон. «Жри! Да будет присно» — произнес Семен Игоревич, схватил фляжку и допил коньяк. В дверь снаружи постучали. Волшебная музыка Петра Ильича Чайковского заполнила конуру. Инженер начал стремительно уменьшаться в размерах, пока не превратился в необычно крупную трехголовую крысу величиной с корги. Его брюки свалились на пол.
Из-за двери неразборчиво матерился сантехник Николай. Разнорабочий Навзод совал снизу в щель прутья метлы. Главный бухгалтер ТСЖ Елена Марковна возмущалась: «Ну нельзя же так!», а разбитная девка Маруся из правления как заведенная повторяла «я не хотела, я не хотела».
Крысиный король Семен Игоревич пошевелил вибриссами на центральной голове, как будто принюхиваясь, левой головой посмотрел на дверь, правой укусил ножку стула и, величественно ступая на задних лапах, пошел за шкаф. Клетчатая сорочка волочилась за ним как мантия. Там в углу, за наглядной агитацией и схемами домовых теплоцентралей был его тайный ход в подвал. «Кролик белый, куда бегал», — пропищала правая голова Семена Игоревича, прежде чем исчезнуть в норе. А две другие молча переглянулись.
Всё.
Михаил Косолапов
07.02.2022
Tags: long read, mikhail kosolapov, text, михаил косолапов
