19 официальных подвигов Джеймса Бонда
Если ваш муж суперагент — ждите большой стирки… (реклама стиральной машины «Индезит»)
Джеймс Бонд — американский орнитолог, автор малоизвестной книги «Птицы Западных Индий», одной из любимых книг Яна Флемминга.
Две «бондианы»
Книжная и кинематографическая версии приключений Бонда весьма различны. Успех книжной «бондианы» совершенно не имеет значения (хотя после смерти Флеминга, не менее трех писателей пытались продолжить эпопею Бонда) с момента появления в 1962 году первого кинофильма. Книги об «агенте 007» лишь источник второстепенных сведений о его жизни, в лучшем случае, материал для сценария. Все пять бестолковых романов Флемминга останутся в веках исключительно благодаря кинематографу, кино усовершенствовало, обогатило и обобщило книжный образ.
Я не читал «бондовские» романы последователей Флеминга — вполне хватило «классических» романов самого Флеминга. Они безобразны. Бонд в них совершенно не похож на Бонда. Флеминговский Бонд походит на скучного американского орнитолога, который, окончательно запутавшись в себе, решил по примеру самого Флеминга, сотрудничать с британской разведкой. Его жизнь похожа на приукрашенную и облагороженную биографию автора. Герой, глуповатый и простоватый, но претенциозный малый коротает свои дни, занимаясь самой бестолковой в мире деятельностью – разведкой. К тому же, он испытывает некое подобие душевных мук и экзистенциальной тоски вследствие неупорядоченной половой жизни, неудовлетворенности работой, сознания собственной никчемности. С моральными проблемами борется с помощью превратно истолкованной патриотической идеи, алкоголя, курения, азартных игр. Ему противостоят точно такие же тоскливые, блеклые антагонисты.
Трудно найти книгу скучнее, чем книга шпиона о нелегкой жизни шпиона! Человека-шпиона (Флеминг полагал, что писал свои книги о людях). Он не подозревал, кем окажется главный герой его книг на самом деле. Пришло время, и кинематограф «дорос» до того уровня, чтобы поразительным образом преобразить однообразные, как навязчивый бред, сюжеты и пробудить в главном герое бульварных шпионских романов древние героические предания.
Первая попытка экранизировать роман о Бонде была предпринята на телевидении. Сейчас, когда «Брокколи и потомки» (студия EON) уже сняли 19 канонизированных полнометражных серий Бондианы, а лучший Бонд всех времен и народов Шон Коннери (презирающий свое участие в Бондиане) кощунственно снялся с Ким Бессинджер в неофициальном римейке «Шаровой молнии» под названием «Никогда не говори никогда» (кстати, «пираты» из SONY готовят уже третью версию «молнии» опять же с Шоном Коннери в главной роли) можно говорить об утопичности попыток телеэкранизации повседневных трудов Джеймса Бонда (едва ли повседневный труд агента 007 можно считать «приключениями», приключения — у Индианы Джонса или Скарлет О’Хара). Телевидение не подразумевает совместного просмотра в кинозале — в телеэкран пялится максимум несколько человек. А Бонду, которому «мало целого мира» (фамильный девиз Бонда), необходим заполненный доверху кинозал и широкий экран — кафедра. Нужен храм.
Но есть еще одна, гораздо более важная причина, почему телесериал о Джеймсе Бонде принципиально не может существовать. Эта причина открылась не сразу, а лишь когда было выпущено несколько кинофильмов о суперагенте и стало возможным проследить тенденции в эволюции его образа. Или, когда в общих чертах оформился его культ.
Дело во времени, вернее в том, как оно движется в телесериале и в эпосе. Телесериал — линейная (может быть с реминисценциями, но это не меняет главного) история последовательных событий. Его устоявшаяся функция — ежедневная демонстрация разных регистров и модусов активности главных героев. Если бы в природе агента 007 не присутствовало бы никакого другого начала, кроме того, что вложил в него Флеминг — сериал бы удался. Действительно, сотни полицейских и шпионов бродят по телеканалам изо дня в день. Их телевизионная жизнь протекает в том же направлении, что и жизнь наблюдающих за ними смертных: они рождаются, живут, совершают подвиги и приближаются к смерти. Как и все мы.
Синкретический герой
В Бондиане все по-другому. Бонд живет в сакральном времени, вне времени, он слишком мифологизированная фигура, чтобы стать объектом связного повествования. По флеминговским записям, он родился в 1924 году, то есть к моменту, когда произошли события последнего фильма «Целого мира мало», суперагенту должно быть примерно 70-75 лет. Но Бонду явно около сорока (забавно как в фильме «Золотой глаз» седовласая М выговаривает моложавому Броснану-Бонду за «устарелость» методов его работы). Неподвластность времени выдает в Бонде эпическую природу, подобную природе Сигурда или Беовульфа.
Но не только отношения со временем говорят об этом. Каждый элемент образа агента 007 выстроен в кино в соответствии с тем или иным мифом или героическим преданием. Бонд — сирота, его «родители» по официальной версии трагически погибли под Шамони, когда тому было 11 лет. Этот факт косвенно указывает на возможное божественное происхождение будущего агента 007, что, в свою очередь, выдает в нем действие «культурного героя» или «первопредка», иными словами — мифического персонажа типа Вяйнямейнена.
Сам род деятельности Бонда, связанный с похищениями у первоначальных хранителей (или возвращения им) оружия или предметов материальной культуры, от состояния которых всякий раз зависит порядок мироустройства, его постоянная борьба с силами хаоса в разнообразнейших обличьях, его строжайшее следование ритуалам, переходящее из серии в серию, его усилия поддерживать некий «закон справедливости», при этом оставаясь неподвластным этому закону (лицензия на убийство — «00» — получена Бондом в 1950 году) – все это соответствует мифологической модели поведения «культурного героя». Такого как, например, Прометей.
В каждой из серий бондианы присутствуют повторяющиеся мотивы сошествия, подобно Орфею, в Аид (бесчисленные подземные бункеры, пусковые установки, пещеры и т.д.), либо полета, подобно Дедалу, к небожителям в небеса или за пределы обитаемого мира (не менее 2 раз Бонд «возносился» на орбиту). Как правило, подобные опасные предприятия сопровождаются спасением Эвридики, даже нескольких.
Я не связываю Джеймса Бонда с каким-либо конкретным мифологическим героем или типом героев — он абсолютно синкретичный персонаж: первопредок, культурный герой, трикстер, эпический герой, блаженный и многое другое в одном лице. В образе Бонда сконцентрировалось именно размытое секуляризованное представление о “герое вообще”. Кинематограф наделил его таким множеством явных и потаенных мифологических свойств и признаков, что образ Бонда, как мощнейшая собирающая линза фокусирует на каждом зрителе целый пласт архетипических представлений на все случаи жизни, которые автоматически воспринимаются зрителем в меру его осведомленности или невежественности.
Тотальная мифологизация
В пользу справедливости “мифологического” истолкования образа Джеймса Бонда также свидетельствуют функции второстепенных героев сериала. Главный противник Бонда, как правило, наделяется способностями и признаками хтонического чудовища (конечно, эти признаки нужно уметь разглядеть, они сформулированны в современных терминах техногенной цивилизации 20 века). Механическая кисть руки, золотой (!) пистолет, стальные челюсти и прочие бессмысленные признаки злодеев Бондианы нужны лишь как средство подчеркнуть связь противников агента 007 с инфернальным, потусторонним миром, узнаваемыми атрибутами которого и являются эти детали.
Зачастую злодеи наделяются зооморфными чертами, они символически окружены тотемами-чудовищами — акулами, крокодилами, пираньями, свирепыми псами и прочими хищными тварями. Маниакальное стремление злодеев к господству над миром, как бы оно не мотивировалось сюжетом – происками СМЕРШ, СПЕКТР, безумных миллионеров или падших коллег Бонда (агент 006 — мстительный казак с армянской фамилией Тревелян в “Золотом глазе”) — не имеет другого рационального объяснения, кроме демонстрации воплощенного в сериале дуального мифа: вечной борьбы доброго и злого начал.
Гипертрофированная сексуальная привлекательность Джеймса Бонда и его нечеловеческие способности в этой сфере указывают нам на еще одну вполне божественную миссию, ниспосланного в наш (срединный) мир суперагента. Он не только хранитель и спасатель “Мидгарда”, он еще и священный сосуд божественного семени, повсеместно распространять которое, оплодотворяя им весь мир — его обязанность. Поэтому Бонд, как бы не стремился к этому, не может иметь нормальной семьи и детей. Моногамия — да и полигамия тоже — разрушительны для его кинематографического образа. Единственная жена Бонда – Трейси Виченцо была убита в день свадьбы в 1961 году (события фильма “На тайной службе Ее Величества”, 1969 г).
Все женщины Бонда – идеальны, чем бы они ни занимались: ядерной физикой, домохозяйством, бизнесом или спортом – их сексуальная привлекательность превосходит все границы. Они лучшие из лучших среди дочерей человеческих. Они избраны, подобно Леде, Данае, Европе и другим положить начало новому племени героев и правителей.
Особое место в Бондиане занимает оружейник секретной службы Q — бессмертный старик с момента своего появления во втором фильме цикла «Из России с любовью», 1963 года (1954 по бондовскому времени). Актер Десмонд Ллевелин «пережил» в кино четырех Бондов, снялся в 17 фильмах Бондианы и в 1999 году, после съемок последнего фильма, в котором он представил Бонду и нам своего преемника (им стал великолепный Джон Клиз, один из 5 основателей «Летающего цирка Монти Питон»), трагически погиб в автокатастрофе в возрасте 84 лет. Погиб в жизни, а не в кино. Только Бонд «живет дважды» (на самом деле на сегодняшний день — пятижды — по количеству аватар).
Q – один из столпов на котором держится мир Бондианы. Q соединяет в себе черты ремесленника-демиурга и скрывающегося в немощном человечьем обличье настоящего Отца Джеймса Бонда. Q делает для Бонда доспехи и оружие — старик-маг, кузнец, может быть Гефест, ему подвластны силы природы и ведома тайная жизнь минералов, он хозяин мира вещей. Сакральная задача Q в мифологической картине Бондианы — оберегать агента 007 и обеспечивать связь между ним и предметным миром. Многие необъяснимые магические способности суперагента нуждаются в рациональном истолковании в терминах современных технологий. Без такого объяснения Бонд легко превратился бы в недостоверного, откровенно сказочного персонажа — наподобие Супермена или Бэтмена. Q придает Бонду своими безумными техническими штучками необходимую документальность и убедительность.
Все персонажи Бондианы: начальник (а с конца 80- годов по бондовскому времени, или с 17 фильма (1995 г) по-нашему – начальница) Бонда М, шеф разведки ее величества MI6; секретарша Мани Пени, влюбленная в Джеймса и молодеющая год от года вместе с ним; совокупно помощники протагониста Керим Бей, Феликс Лейтер, генерал Пушкин (!) и другие – все исполняют от фильма к фильму свои ритуальные танцы, воспроизводя соответствующие персонажи индо-европейской мифологии. Уникальной особенностью сериала является тотальная мифологизация всех его персонажей, включая второстепенных.
Флуктуация позитивной вероятности
«Все фильмы про Бонда это чистая фантазия. Всегда больше, чем сама жизнь. Мы прозябаем в этом скучном однообразном мире и всегда радуемся появлению новых похождений агента 007″ (Q, Дезмонд Ллевелин)
Кинематографический Бонд — носитель гуманистических идеалов эпохи Возрождения. Он идеальный «человек Возрождения». Внерелигиозен, в смысле — рационален и верит в познаваемость нашего ограниченного мира, о сохранности справедливых демократических ценностей которого он неустанно заботится, не брезгуя для этого варварскими методами. Осознанное «естественное право» дает ему лицензию на убийство любого Левиафана. Как «утилитарист», Бонд признает право простых людей на жизнь и всегда в состоянии вычислить ценность их жизни: жизнь многих ценнее жизни одного, если иное не оговаривается в приказе.
Ценность своей собственной жизни Бонд не рассматривает, справедливо полагая себя «флуктуацией позитивной вероятности». Благодаря этому Бонд неуязвим и парадоксально неумел. Он плохо управляет автомобилем, не умеет стрелять, драться, бегать, плавать… он ничего не умеет и ничему не учится. Каждый раз встречаясь с типовой ситуацией при исполнении новой миссии, Бонд с идиотическим постоянством изобретает соответствующие типовые способы избежать гибели или преодолеть возникшее препятствие. Его умения ограничиваются обаятельной улыбкой. Но неимоверная, фантастическая везучесть многократно проверенная им, заменяет Бонду все таланты разом.
Он ходит за деньгами в казино, стреляет не целясь и без промаха, валится со скал спиной, чтобы приземлиться на ниоткуда возникающий матрац и придавить подосланного убийцу. Он абсолютно бесхитростен и не скрывает своего имени и целей, когда лезет бездумно и уверенно в логово злодея. Он ленив и не любопытен. Как и мы. На его месте так поступил бы каждый. Но в отличие от нас, Бонд, как безупречный воин, ничего не делает вхолостую. Каждое его движение обусловлено и автоматически несет гибель врагам и спасение человечеству.
Конец истории
Цикл о Джеймсе Бонде — вершина кинематографа, все изобразительные средства киноязыка достигают в нем максимальной выразительности. «Бондианою» же кинематограф исчерпывается. Больше нечего прибавить и сказать, нам остается только ходить в старые кинозалы и смотреть бесконечные вариации канона. Или никуда не ходить, а довериться впредь компьютерному экрану или DVD, или… что там еще придумают.
Естественно, создатели киноэпопеи со временем оказались заложниками своего творения. Джеймс Бонд пожрал и обезличил своих творцов, и зажил собственной культурной жизнью, примеряя и отбрасывая разные личины. Теперь уже его жизнь в культуре, проявившиеся в нем мифологические начала, диктуют линию поведения в кинопроекте всем участникам.
Практически не имеет значения, кто будет режиссером очередного фильма эпопеи: проверьте себя, назовите хоть один фильм, кроме «бондовских», снятый Теренсом Янгом или Гаем Хамильтоном? Важны лишь соответствие канону и уровень профессионализма, который позволяет наилучшим образом оформить это соответствие. Бессмысленно сравнивать актеров, игравших в разное время Джеймса Бонда. Шон Коннери — идеальный Бонд по праву первородства, он сформировал канон. Пирс Броснан (а он великолепен в роли Бонда!) — худший Бонд среди прочих, потому что покусился на канон и поставил существование мифа под угрозу. Грех его Бонда — фарисейство, он начал обучаться и привнес в фильмы о Бонде психологизм, усугубленный смешными переживаниями очаровательной, но никудышной Софи Марсо. Роджер Мур, Джордж Лезенби и Тимоти Далтон — хороши тем, что соблюдали канон по мере сил, и Бондами навсегда вошли в историю кино.
Кинематографическая Бондиана – это Эдда, Калевала, Рамаяна, Илиада и Одиссея нашего времени. Убежден, если через сотни лет читатель или зритель возьмет в руки, скажем, кристалл с древними сказаниями, он едва ли найдет различия между эпическими героями древности Ахиллом, Беовульфом, Сигурдом, Гильгамешем и Джеймсом Бондом.
1999
(журнал «Искусство кино»)
Послесловие
Сегодня, 31 октября 2020 года в возрасте 90 лет умер Коннери, Шон Коннери. За 20 лет с момента публикации этого смешного, претенциозного, но по сути правильного текста появились еще 6 фильмов про Джеймса Бонда. Каждый последующий дороже и хуже предыдущего. Сюжеты пошли на второй круг, сценарии упростились до голливудского стандарта. Фирменные декорации и «комбинированные съемки» сменили компьютерные технологии. Рефлексивного красавца Пирса Броснана сменил брутальный Дэниел Крейг, более прочих исполнителей похожий на агента-оперативника из глупых книг Яна Флеминга. Бонд Крейга стал похож на Тома Круза из Mission Impossible и проиграл вчистую неприметному Джейсону Борну. Пришли, потоптались и ушли супергерои из кинокомиксов. Кинематограф и сети кинотеатров проиграли телесериалам. EON проиграл Netflix. В дивном новом мире «гендерных штудий» и «мерцающих идентичностей» XXI века Джеймс Бонду больше не осталось места.
Теперь он среди своих: пирует как в последний раз на Олимпе с богами, полубогами и героями. «А что делают хищники после заката? Пируют как в последний раз» (Die Another Day, 2002)
Tags: long read, mikhail kosolapov, text, михаил косолапов
