Величие казначея
Совершенную в своей простоте и емкости формулу «деньги ничто – понты все» вывел не нувориш, не бандит, не кандидат в президенты от оппозиции, не шоколадный заяц, и даже не знаменитый путешественник Федор Конюхов. Ее авторство принадлежит человеку куда более прозаической профессии и вполне практического склада ума — обыкновенному казначею одного из гигантских супермаркетов, каких теперь много на прилегающих к МКАД пустырях.
Однажды этот вполне себе скромный по жизни персонаж прибыл на работу в здоровенном, угрожающего вида армейском внедорожнике. И когда рассудительные коллеги подступили к нему со своей глупой рациональностью, он, спокойно выслушав их речи, произнес в ответ эту самую формулу.
Ну и что, пусть угловатое сооружение от рождения наделено уродливой внешностью, пусть оно жрет бензина больше, чем мусоровоз, пусть оно чудовищно скрипит и дребезжит на колдобинах, пусть на его ремонт уйдет вся зарплата за полгода вперед – какое это имеет значение? Деньги ничто – понты все. Чего тут непонятного?
За краткий миг торжества в меру обеспеченный казначей пожертвовал комфортом и зарплатой. Но зато взамен, он возвысился над своей участью, над пятидневной рабочей неделей, над бизнес-ланчами, карьерными ожиданиями, двухнедельным отпуском раз в год и поведал всему миру, что «вот я есть, я существую, я не загруженное работой и деньгами животное, я – человек, и звучу гордо».
А быть человеком – наивысший понт животного мира. Почему гиббоны не построили пирамиды? Почему рыбы не прокопали панамский канал? Почему птицы не делают в гнездах евроремонт? Почему абиссинские суслики-солнцепоклонники не посылают своих миссионеров к драконам острова Коммодо? Ведь у них есть для этого все необходимое. У гиббонов — мощные трудовые конечности, у рыб – зубастые рыла и крепкие плавники, у птиц – крылья и верный глаз, у сусликов — жертвенность и вера в чудо.
Не хватает им, как и всем остальным беспонтовым животным лишь одного – человеческих понтов, иными словами, регулятивной идеи развития и процветания общества. Нет у животных такой идеи.
А у казначея из мегамаркета есть. И поэтому он — царь природы, наша надежда и опора. И если не он, и не такие как он, то кто же поднимет с колен и приведет к процветанию нашу бедную, беспонтовую родину?
Дело в том, что из суммы понтов граждан складывается совокупный понт государства. То есть персональные понты преобразуются в регулятивную идею коллективного процветания и развития, которая способна творить чудеса. И тому есть свидетельства. Они торчат в пустыне рядом с Каиром, гниют в джунглях Юкатана, протянулись на тысячи километров между Китаем и Монголией, ржавеют в Антарктиде и летают по разным орбитам вокруг Земли.
Чем объяснить тот исторический факт, что наша нищая, разрушенная, тюремная, едва пережившая самую страшную в истории человечества войну родина бросает вызов богатейшей и процветающей, купающейся в роскоши свободной и демократической супердержаве и, несмотря ни на что, первая выходит в космос? Ну скажите ради бога, зачем стране, большая часть населения которой живет впроголодь, космические корабли и теоретическая физика? Не знаю зачем, но несомненно нужны и все тут. Иначе и не может быть. Нужны, потому что мы люди, а не суслики-солнцепоклонники. И для того, чтобы чувствовать себя людьми нам нужны нелепые машинки с дистанционным управлением, барахтающиеся в марсианской пыли. Нам нужно догнать и перегнать кого-нибудь, хоть Португалию с Гвинеей-Биссау.
А еще нужно, как тому казначею, разориться, влезть в долги, но купить-таки проклятый полудохлый армейский внедорожник. Чтобы приехать на нем в свою контору, плюнуть на весь мир сизым выхлопом из-под крыши и, наконец, успокоиться. А уж после этого можно и казной заняться.
Михаил Косолапов
(«Деловые люди» 2005, колонка «Напоследок»)
Tags: long read, mikhail kosolapov, text, михаил косолапов
