Пирамида Мебиуса (колонка про социальную ленту)
Омерзительная все-таки штука — пирамида. С какой стороны на нее ни посмотри. Наглое, толстозадое, тупо квадратное основание лениво переходит в бессмысленную макушку. И никакого намека на шею. Так заплывшая жиром спина, выдавливаясь сквозь галстук из потного воротника, плавно перетекает в монументальный, складчатый затылок.
Ничего удивительного, что эта скучная, похожая на угловатую кучу навоза постройка оказалась символом вечности. Нам, суетным временщикам, вечность кажется чем-то большим, тяжеловесным и бессмысленным. Вроде сплошной пирамиды, единственное оправдание которой состоит в том, что она неподвластна времени.
Для нас — существ, проводящих на работе треть своей жизни, понятие вечности слишком абстрактно и непродуктивно. Даже если бы мы располагали вечностью, ее треть, так или иначе, нам пришлось бы отдать работе.
На первый взгляд, это открывает бесконечные перспективы для карьерного роста, но если учесть, что у ваших конкурентов и начальников тоже в запасе вечность… Можно, конечно, попробовать сменить место работы и обрести себя на ином поприще, однако и здесь вас ждет разочарование. Допустим, на земле есть несколько миллиардов рабочих мест. Из них несколько тысяч могут вас заинтересовать. Большинство этих позиций, разумеется, заняты (ведь вы же не один такой вечный). Поэтому едва ли ваша жизнь изменится к лучшему. Если вы, скажем, работаете бухгалтером и мечтаете о карьере укротителя тигров, то никакая вечность не поможет вам устроиться на работу в цирк.
Выходит, сама по себе вечность нам вроде бы и не нужна, как не нужны нам развалины пирамид. Зато как символ вечности — пирамида оказывается весьма и весьма полезной. Пирамида потребления, например, незыблемая как египетская гробница. У подножия кусок хлеба, чтобы не подохнуть с голода и обрывок мешковины, чтобы прикрыть коченеющие от холода чресла, а на вершине язычки жаворонков под соусом и султан Брунея на побегушках.
Или вот та же «социальная пирамида»: безработный хочет быть шахтером, шахтер хочет быть музыкальным продюсером, продюсер хочет быть каким-нибудь нефтяным олигархом (Достоевский, вроде, предупреждал, что миром будут править керосинщики), а керосинщик… ну, дальше сами придумайте.
Разумеется, это упрощенное представление. Прямолинейное и бесхитростное, как пирамида.
Самое отвратительное в пирамидах то, что они чрезвычайно устойчивы и беспросветны. Все то они знают, всех то они распределили, и посчитали, и припечатали навечно — одного в министры, другую на кассу, третьего в эконом-класс. И ныне, и присно, и во веки веков.
Но к счастью, мир не исчерпывается пирамидами, в нем попадаются и другие социальные фигуры существования. Их не так уж мало. Есть в мире шар, цилиндр, бублик-тор, куб, наконец. Это лишь самые простые. А ведь есть еще и лента Мебиуса. Знаете, как она работает?
Представьте себе, что тому самому нефтяному олигарху, обитающему на верхушке и социальной, и потребительской, и финансовой пирамиды одновременно, который землепашцу кажется венцом творения, нравится ходить босиком и играть на баяне. Потреблять ему уже нечего, а здоровья не купишь… так вот, может ему и жить-то уже не хочется? И вот он с горя напивается в стельку в своем кабинете с видом на кремль и, сбежав от охраны, идет добавить в кабак, там получает по роже от официанта и через это обретает мистическое просветление и катарсис. И видится ему никакая не социальная пирамида, где олигархи повелевают охранниками, которые лупят официанта, а социальная лента Мебиуса, где охранники спят, пока официант дает олигарху по морде.
Проходит несколько лет. Официант и думать забыл про подвыпившего мужичка, когда-то вышвырнутого им из кабака, и собирается ехать в Египет, смотреть на пирамиды со стриптизершей, которая, в свою очередь, оказывается не только кандидатом психологических наук, но и законной наследницей состояния получившего по морде олигарха. Только состояния уже никакого нет, на все деньги олигарх понастроил школы для шахтеров, где их переучивают в музыкальных продюсеров, а сам ушел босиком в глухой лесной скит, где живет в покое и уединении, играя на баяне и питаясь акридами и сушеными рыжиками.
Михаил Косолапов
(Деловые Люди’2005, колонка «Напоследок»)
Tags: long read, mikhail kosolapov, text, михаил косолапов
