98 миль яхтенной «вукоебины»
Все черногорское побережье от Бара до Котора можно без спешки пройти за сутки туда и обратно. Но если в ваших планах забраться на которскую крепость, переночевать на буйке у рыбного ресторана в Бигове, подняться по 25-коленному серпантину в Ловчен, чтобы с километровой высоты оценить масштаб Бока-Которской природной аномалии – торопиться не стоит. Мы никуда не торопились, высаживались на остров у Пераста, бродили по заброшенным штрекам военной базы на Луштице, осматривали форты, заказывали экскурсии в Острог, на Шкадарское озеро, купались в бухтах – температура воды в майской Адриатике почти такая, как у побережья Турции в апреле – делали все, что полагается отдыхающим, и все равно уложились в стандартную чартерную неделю. Даже осталось полдня на устричную ферму (традиционно мясная черногорская кухня осваивает моллюсков, следуя за ожиданиями туристов).
Несуразная ривьера
Самая дорогая марина обнаружилась в Будве. Она состоит из двух частей: набережной под стеной старого города, где в лучшие годы было не протолкнуться от среднеразмерных (по 20-30 метров) моторных яхт, и гостевого понтона для моторок помельче и чартерного флота. Набережную прикрывает мол со спортивным бассейном, в котором бултыхается среди мусора видавшая виды полузатопленная рыбацкая шаланда. В начале мола белеет скелет заброшенного ресторана. Шесть лет назад в нем проводили закрытые вечеринки black-tie для владельцев моторок и будванского бомонда. Фейсконтроль отсекал недостойных в очереди, девицы в коктейльных платьях разносили коктейли, приглашенные татуированные диджеи играли сеты, а художники делали «видеомэппинг» прямо на средневековую кладку городской стены.
За несколько лет Будва похорошела и разрослась вверх. Усилиями местных застройщиков она явно движется от шалманов Геленджика в сторону набережной Монако. Цитадель застройщиков хорошо просматривается с променада: они оккупировали полуостров Завала в дальнем конце бухты, превратив реликтовый хвойный лес в муравейник дорогих вилл из стекла и бетона. Любой абориген охотно расскажет историю про «русского еврейского олигарха», у которого другие «русские еврейские олигархи» с помощью знаменитой черногорской коррупции отжали черногорское побережье.
Надо сказать, в марину Будвы я пришел отчасти под парусом, отчасти меня притащили на буксире. Дело в том, что по дороге мы потеряли винт. Остановились выкупаться в бухте Добра Лука и — пока стояли на якоре — винт исчез, растворился в море. Должно быть пришло его время, и он ушел не попрощавшись. То есть, при постановке на якорь мы еще маневрировали под двигателем, а после того, как снялись — уже нет, только дергали паруса, уворачиваясь от соседних лодок.
Полако и ништа
Есть такое черногорское слово на все случаи жизни – «полако». Оно значит примерно то же, что испанская «маньяна», примерно то, что написано на моей желтой наклейке: Don’t Panic! Нет винта? Полако, дойдем под парусом или поймаем по дороге буксир. Марина не отвечает на запросы по рации и телефонные звонки? Полако, обвешаемся кранцами и пришвартуемся под парусом – места сколько угодно: закинем швартов, а там уже руками воткнем обездвиженное плавсредство куда надо, и будем ждать французов из чартерной компании, которые, конечно, никакие не французы, а черногорцы, и у них не просто «полако», а еще и «ништа» (это значит «вообще не парься ни о чем, никуда не спеши, выпей раки со льдом или сухой «вранац»: мы едем, едем и когда-нибудь обязательно приедем»).
Жителю равнинного мегаполиса бывает непросто приспособиться к местному пляжному или высокогорному темпу жизни. Поспешность, эффективный менеджмент, быстрые решения – это определенно не про Черногорию. С другой стороны, разве не от суеты мы сбегаем в Бока-Которский фьорд, который при ближайшем рассмотрении никакой не фьорд, а расположенное на уровне моря высокогорное озеро?
Вот все здесь так! В смысле, с подтекстом, то есть «через жопу». В обычной жизни заменить винт — 15-20 минут работы аквалангиста, а в Черногории за винтом надо ехать куда-нибудь в Хорватию или заказывать во Франции, так что проще пригнать на замену лодку из Порто Монтенегро. Тем более, Тиват неподалеку, всего 25 миль.
Страна-пиксель
В маленькой стране все неподалеку. До Бара, где в сравнительно недорогой и защищенной марине зимуют лодки русских яхтсменов, 10 миль по побережью в противоположную сторону. Однако, если вы не яхтсмен, вам точно нечего делать в невзрачном Баре, разве что смотаться на пару часов в предгорья на руины старого города.
Или пройти еще 10 миль в сторону пограничного с Албанией средоточия югославского нудизма 1970-х на островке Ада Бояна. Или остановиться на пару часов в Ульцине, чтобы бегом оценить тамошний замес неугомонного балканского ориентализма. Швартоваться в Ульцине можно только у открытой стенки, и только если сильно повезет с погодой. Такова двойственная сущность черногорского круиза: либо удобно стоять, но нечего смотреть, либо интересное место, но негде встать.
Главная яхтенная марина в Черногории — тиватский Порто Монтенегро. Огромный прямоугольник, к наружным стенкам которого цепляются теплоходы мультимиллиардеров, а внутренние пирсы занимают лодки попроще и чартерные яхты. Как ни странно, при всем прилагающемся гламуре, аппартаментах, бутиках и ресторанах суточная стоянка здесь чуть дешевле Будвы. Может быть потому, что ни делать, ни смотреть в Тивате за пределами марины нечего. Разве что морской музей с двумя старыми подводными лодками.
Об этом хорошо знают постоянные экипажи зимующих в Порто Монтенегро лодок. Я встретил знакомого капитана, который безвылазно просидел тут весь ковидный карантин, наел ряху и сильно прибавил в талии на местной мясной диете. «Какие развлечения? Это же Тиват! Видишь, напротив стоит лодка с англичанами. Они каждый день с одиннадцати утра дистанцируются пивом и к вечеру как крабы ползают боком по палубе, цепляясь клешнями за обвисший такелаж. И так уже полгода, такой у них дзен. Хозяин посудины приехать не может из-за ковида, а какой-то минимум им платит, чтобы за лодкой следили. Вот они и следят. Сами наследят – сами и уберут!»
Русский жемчуг
С внешней стороны мола громоздится темно-синее 107-метровое строение «Black Peаrl» с тремя поворотными 70-метровыми мачтами, парусами из солнечных панелей, всякой экологией и энергосбережением по периметру. Судно стоит с наветра, и порывы с гор иногда наваливают «жемчужину» на пирс. Очевидцы вспоминают, когда в сезон зимних ветров ее гигантские кранцы лопались с оглушительным грохотом, перепуганный народ выскакивал на набережную: что за черт, террористический акт или американцы опять бомбят Бока Которску?
Утром на баке «жемчужины» выстраивается разнополая интернациональная команда в форменных поло и бейсболках. Седоволосый мужик — боцман, наверное — ходит перед строем, по-английски раздает матросне задания на сегодняшний день, выписывает пистона за вчерашний. Само собой, хозяин плавучей инновации какой-то русский денежный мешок с контрастной фамилией Бурлаков. Уж не знаю, где он наколбасил столько денег, чтобы хранить в этой дыре самый большой в мире парусник.
Всего в Черногории пять мест с маринами: Бар и Будва снаружи, на открытом побережье, а в самом заливе — Тиват, отель «Лазуре» рядом с Херцег-Нови и, чуть подальше во фьорд – комплекс азербайджанских апартаментов, к которому прилагается марина «Портоново». Все остальное, включая «марину Котор», где мы брали и куда вернули лодки – это понтоны, ресторанные пирсы или просто буи без сопутствующей яхтенной инфраструктуры. Оно и к лучшему: совершенно незачем засорять виды Которских или Рисанских горных склонов частоколом мачт.
Осознанная необходимость
Что важно для путешественника по раздробленным на более-менее национальные уделы Балканам: в Тивате есть ПЦР-лаборатория. Срочный тест стоит 50 евро. Мы сделали один на всех, а потом поменяли в файле паспортные данные, фамилии и сгенерировали новый QR-код на случай, если, скажем, сербским или боснийским пограничникам приспичит изображать из себя медицинский персонал. Теперь приходится думать о подобной ерунде. Перед майскими праздниками Черногория объявила, что будет пускать российских туристов без теста на ковид. В результате этого по-черногорски безответственного заявления непредусмотрительных, доверчивых граждан без теста не пустили в Москве на борт самолета.
Авиаперевозчики отточили «холистическую аргументацию» и любую отмену рейса объясняют всемирной пандемией. Скажем, я добирался в Черногорию через Белград не только потому, что люблю балканские серпантины и каньоны, и давно хотел посмотреть этнодеревню Кюстендорф/Дрвенград режиссера Эмира Кустурицы с сербской стороны границы, и туристический Андричград, к которому он тоже приложил свои руку и деньги, с боснийской. Дело в том, что Аэрофлот за три месяца исхитрился дважды отменить прямой рейс из Москвы в Тиват (не забывая всякий раз повышать цену на билет).
У Сербии одни правила на въезд, у Боснии другие, а у Черногории третьи – независимые страны вольны самоутверждаться каждая на свой манер. Поэтому разумному и предусмотрительному путешественнику следует обложиться справками, медицинскими страховками, сертификатами о вакцинации на все случаи жизни. И хотя местные пограничники тоже знают словечко «полако» и, в целом, следуют этой максиме балканского здравомыслия тем чаще, чем дальше от аэропорта расположен пограничный переход – расслабляться не стоит.
Сегодня пускают с ПЦР, завтра придумают паспорт вакцинации, «малиновые штаны», колокольчик в нос для переболевших или индивидуальный код прибывающего, как в Турции… Желаете путешествовать? Значит вариантов у вас нет: вакцинируйтесь, чипируйтесь, покупайте «малиновые штаны», намордник или скафандр — делайте как скажут. До «свободы под парусом» нужно еще доехать. Объявленная пандемия утвердила в нас понимание свободы, как осознанной необходимости: вы осознаете необходимость путешествия и принимаете все связанные с этим ограничения, риски, ущемления личных свобод. А парадокс в том, что отвергающий все запреты и ограничения истинно свободный путешественник сидит дома.
Михаил Косолапов
29.04-09.05.2021
Сербия-Босния-Черногория
(сокращенная версия журнал Yacht Russia,июнь 2021)
Tags: long read, mikhail kosolapov, text, михаил косолапов
