Петр Белый. Прыгалка (инсталляция)

Современный автор инсталляций по образу жизни больше похож на безумного маньяка-рецидивиста, доктора Джекила и мистера Хайда, чем на собственно художника в традиционном представлении. Особенно во время подготовки к новой выставке, когда диапазон его деятельности очерчивается, с одной стороны, компьютером, подключенным к интернету с  социальными сетями, связями с общественностью, обсуждениями проектов и прочими цивилизованными способами  взаимодействия с окружением, а с другой – бензопилой и топором, как рудиментарными и грубыми инструментами, с помощью которых инсталлятор взаимодействует с фактурой своей будущей работы.

Петр Белый давно и успешно рыщет по свалкам нашего мира в поисках брутальной натуры, окультуривая и музеифицируя куски бетона, доски, какие-то ржавые железяки и промышленный хлам. Причем, делает это с поистине маниакальным упорством, серьезностью и тщательностью ювелира.  И все бы ничего, если бы инсталляции можно было бы плодить с помощью привычной цивилизованному человеку-художнику (доктору Джекилу) безупречно точной процедуры «copy-paste». Ведь на компьютерном экране любая собранная и организованная художником мусорная куча выглядит сравнительно аккуратно и эстетично. То ли дело в жизни, когда безумцу-художнику мистеру Хайду приходится размахивать бензопилой или кувалдой, кромсая индустриальные  отбросы и, тем самым, давая им вторую жизнь в искусстве (в смысле работ доктора  Франкенштейна).

Увы, инсталляция не поддается клонированию, в жизни не встретишь двух абсолютно одинаковых мусорных куч. А это значит, автор инсталляции обречен на разнообразие, смысл его работы изменяется в зависимости от места, состава материала (в содержимом свалок проявляются культурные различия не только между разными странами, городами одной страны, но даже между районами в одном городе (к примеру, свалки Москвы богаче и разнообразнее петербуржских, зато последние гораздо интеллигибельнее и толерантнее), от множества других слабопрогнозируемых факторов, вроде длины ручки кувалды, степени заточенности зубьев пилы и настроения художника.

Как же избавиться от избытка примесей и паразитарных смыслов в чистом рафинаде мусорной инсталляции?  Причем, сделать это таким образом, чтобы одновременно удовлетворить обе авторские ипостаси: и ювелирного эстета доктора Джекила, и звероподобного громилу мистера Хайда?  Парадоксальным решением по версии маньяка-инсталлятора Петра Белого является удвоение количества мусора в галерее.

Михаил Косолапов

Петр Белый. «Прыгалка», галерея XL (08.11.2011)

Омерзительная все-таки штука — пирамида. С какой стороны на нее ни посмотри. Наглое, толстозадое, тупо квадратное основание лениво переходит в бессмысленную макушку. И никакого намека на шею. Так заплывшая жиром спина, выдавливаясь сквозь галстук из потного воротника, плавно перетекает в монументальный, складчатый затылок.

Ничего удивительного, что эта скучная, похожая на угловатую кучу навоза постройка оказалась символом вечности. Нам, суетным временщикам, вечность кажется чем-то большим, тяжеловесным и бессмысленным. Вроде сплошной пирамиды, единственное оправдание которой состоит в том, что она неподвластна времени.

Для нас — существ, проводящих на работе треть своей жизни, понятие вечности слишком абстрактно и непродуктивно. Даже если бы мы располагали вечностью, ее треть, так или иначе, нам пришлось бы отдать работе.

На первый взгляд, это открывает бесконечные перспективы для карьерного роста, но если учесть, что у ваших конкурентов и начальников тоже в запасе вечность… Можно, конечно, попробовать сменить место работы и обрести себя на ином поприще, однако и здесь вас ждет разочарование. Допустим, на земле есть несколько миллиардов рабочих мест. Из них несколько тысяч могут вас заинтересовать. Большинство этих позиций, разумеется, заняты (ведь вы же не один такой вечный). Поэтому едва ли ваша жизнь изменится к лучшему. Если вы, скажем, работаете бухгалтером и мечтаете о карьере укротителя тигров, то никакая вечность не поможет вам устроиться на работу в цирк.

Выходит, сама по себе вечность нам вроде бы и не нужна, как не нужны нам развалины пирамид. Зато как символ вечности — пирамида оказывается весьма и весьма полезной. Пирамида потребления, например, незыблемая как египетская гробница. У подножия кусок хлеба, чтобы не подохнуть с голода и обрывок мешковины, чтобы прикрыть коченеющие от холода чресла, а на вершине язычки жаворонков под соусом и султан Брунея на побегушках.

Или вот та же «социальная пирамида»: безработный хочет быть шахтером, шахтер хочет быть музыкальным продюсером, продюсер хочет быть каким-нибудь нефтяным олигархом (Достоевский, вроде, предупреждал, что миром будут править керосинщики), а керосинщик… ну, дальше сами придумайте.

Разумеется, это упрощенное представление. Прямолинейное и бесхитростное, как пирамида.

Самое отвратительное в пирамидах то, что они чрезвычайно устойчивы и беспросветны. Все то они знают, всех то они распределили, и посчитали, и припечатали навечно — одного в министры, другую на кассу, третьего в эконом-класс. И ныне, и присно, и во веки веков.

Но к счастью, мир не исчерпывается пирамидами, в нем попадаются и другие социальные фигуры существования. Их не так уж мало. Есть в мире шар, цилиндр, бублик-тор, куб, наконец. Это лишь самые простые. А ведь есть еще и лента Мебиуса. Знаете, как она работает?

Представьте себе, что тому самому нефтяному олигарху, обитающему на верхушке и социальной, и потребительской, и финансовой пирамиды одновременно, который землепашцу кажется венцом творения, нравится ходить босиком и играть на баяне. Потреблять ему уже нечего, а здоровья не купишь… так вот, может ему и жить-то уже не хочется? И вот он с горя напивается в стельку в своем кабинете с видом на кремль и, сбежав от охраны, идет добавить в кабак, там получает по роже от официанта и через это обретает мистическое просветление и катарсис. И видится ему никакая не социальная пирамида, где олигархи повелевают охранниками, которые лупят официанта, а социальная лента Мебиуса, где охранники спят, пока официант дает олигарху по морде.

Проходит несколько лет. Официант и думать забыл про подвыпившего мужичка, когда-то вышвырнутого им из кабака, и собирается ехать в Египет, смотреть на пирамиды со стриптизершей, которая, в свою очередь, оказывается не только кандидатом психологических наук, но и законной наследницей состояния получившего по морде олигарха. Только состояния уже никакого нет, на все деньги олигарх понастроил школы для шахтеров, где их переучивают в музыкальных продюсеров, а сам ушел босиком в глухой лесной скит, где живет в покое и уединении, играя на баяне и питаясь акридами и сушеными рыжиками.

Михаил Косолапов

(Деловые Люди’2005, колонка «Напоследок»)

Составлено в феврале 2006 года и заложено для тысячелетнего хранения во «временную капсулу» в редакции журнала «Крокодил» особо уполномоченными выдающимися представителями человечества М.Косолаповым и А.Медведевым.

Дорогой друг, у нас не завелась машина (аппарат для передвижения по земной поверхности, оборудованный двигателем внутреннего сгорания). Потому что морозы. Морозы у нас, как обычно, небывалые. Впрочем, небывалое – норма нашей жизни. Цунами и землетрясения, похолодания и потепления, экологические катастрофы, финансовые и политические кризисы, войны, успехи, провалы, кассовые сборы и тарифы ЖКХ – все небывалое и грандиозное. Потому что живем мы в необыкновенное время. А необыкновеннное время требует от каждого полной самоотдачи. Поэтому каждый из нас – необыкновенный, уверенный в себе человек, яркая индивидуальность, собрание достоинств и дарований, можно сказать, звезда. Все мы заслуживаем большего. И у каждого есть уникальный дар: третий глаз, например, или нога, знание иностранного языка, экстрасенсорные способности, обостренное чувство справедливости, умение попадать плевком в плевок, шевелить ушами или гладить рубашки. Мы вот (авторы письма) обладаем небывалой проницательностью и большим жизненным опытом. Именно поэтому человечество поручило нам составить для тебя это послание…

Дорогой друг, не знаем, надо ли объяснять тебе, что такое политическая ситуация. Судя по тому, что мы об этой ситуациии практически ничего не знаем, она определенно хороша. Поскольку, когда она плоха как, скажем, традиционно плоха международная обстановка, каждый осведомлен о ней досконально и имеет свое мнение по любому вопросу. Об этом говорит опыт двух волнительных столетий, на рубеже которых нам посчастливилось жить.

Представь себе, что у тебя беспокойные соседи и ты знаешь о них все: равномерное постукивание означает занятие сексом, крик – значит обсуждают семейные ценности или футбол, музыка — пришли гости, тишина – едят и так далее. С тихим же соседом, ты в лучшем случае здороваешься у дверей и понятия не имеешь, сколько у него детей и любовниц, чем болеет мама и как зовут его кота.

В наши дни участники политической ситуации – соседи довольно тихие и доставляют беспокойство, только когда их под вой сирен перевозят по улицам в черных машинах с мерцающими синими лампами на крыше: утром на работу в Кремль, а вечером с работы на Рублевку.

Поприветствовать «участников политической ситуации» у нас есть возможность раз в несколько лет, когда некоторые из нас, принадлежащие к касте просветленных (их называют избирателями и ставят в пример остальным) идут в ближайшую к дому школу для короткой медитации, которую надо провести в занавешенной кабинке, глядя на популярные имена незнакомых людей. В этот момент надо очистить ум от всего постороннего, сделать несколько дыхательных упражнений, прочитать мантру или молитву (чтобы услышать и применить некий «голос», которым якобы наделен каждый просветленный). В результате медитации у избирателя возникает спонтаное желание нарисовать напротив какой-нибудь фамилии птичку (рисование нескольких птичек не поощряется, ибо, как принято считать, «голос» у избирателя один). Так по обычаю происходит обряд приветствия участников текущей политической ситуации или «выплаты гражданского долга».

Мы уверенно идем к тому, чтобы создавать полтическиую ситуацию умственным усилием одного человека-избирателя. Этот человек называется президентом. Его хождение в кабинку является обязательным ритуалом, и за этим, как, впрочем, и за всей остальной его жизнедеятельностью, народ, из которого рекрутируются избиратели, с восторгом наблюдает по телевизору.

Вторая по важности медитация на светящийся прямоугольник, назывемый у нас телевизором, так же является весьма плодотворным способом услышать «голос». Как только телевизор — в обеспеченных домах плоский, в менее обеспеченных упрятанный в некрасивую пластиковую коробку — установлен, жильца можно считать полноценным членом общества, гражданином. «Голоса» из телевизора разговаривают с нами круглосуточно. Эти разговоры нужны, чтобы успокоить народ избирателей и внушить нам чувство уверенности в завтрашнем дне. Если телевизор выключен, нам становится страшно и одиноко, поэтому мы стараемся включать его прямо с порога своего жилища, для чего был специально изобретен пульт дистанционного управления, одно из важнейших изобретений человечества в 20 веке…

Дорогой друг. Жизнь становится все тяжелее. Бензин постоянно дорожает. Но на метро ездить никому не хочется. Поскольку там водятся так называемые «иногородние» и «малообеспеченные». Они склонны к насилию и агрессии. Вызвано это тем, что эти люди плохо питаются. Их кормят генномодифицированными продуктами, соей, разрыхлителями, красителями, уплотнителями и вкусовыми добавками, идентичными натуральным. Мясо никто не ест, поскольку все мясо чем-то болеет. В связи с этим на планете свирепствует чудовищный геноцид по отношению к домашним животным и птицам. По нескольку раз в год в разных странах проходят массовые убийства коров, свиней, кур, гусей и прочей живности. В связи с тем, что в распространении болезней уже заподозрены дикие животные и птицы, в недалеком будущем все они должны быть поголовно уничтожены ради здоровья человечества. Будут, наконец, закрыты совершенно бессмысленные природоохранные организации и экологические фонды, а осободившиеся средства мы направим на дальнейшее благоустройство территории.

Чем болеет само человечество, лучше тебе, дорогой друг, вообще не знать, поскольку болеть у нас любят, причем особенно популярны разные эпидемии, каждую из которых предусмотрительно называют «чумой 21-го века». Характерно, что у всех нас дырявые (у некоторых даже искусственные) зубы, плохое зрение и проблемы с суставами. Телевизор постоянно напоминает нам, что каждого ждет геморрой, воспаление простаты, газообразование, хронический насморк и расстройство половой функции. Что, впрочем, не очень огорчает, поскольку очень уж хлопотная это функция в современном мире.

Дорогой друг, как бы нам хотелось узнать, что в твоем прекрасном будущем не существует проблемы отношений между полами, да и самих полов тоже не существует! Потому что нас самих эти проблемы заебали в конец. То одни пидорасы (которые гомосексуалисты) пытаются маршировать под нашими окнами, то другие пидорасы (которые гетеросексуалисты) запрещают им это вполне безобидное развлечение.

Особенно тяжело, когда луна входит во вторую фазу, а Юпитер, Венера и Марс выстраиваются в одну линию. В этот момент выбивает пробки, останавливается лифт, плазменная панель (разновидность телевизора) вспыхивает и гаснет навсегда. В такие дни небо сильнее давит на землю, и крыши рушатся под его тяжестью. Тебе негде припарковаться. Ты опоздал на встречу. Мобильный телефон разрывается от непринятых звоноков. Дешевый бизнес-ланч уже закончился, а ты не хочешь платить за невкусный обед из меню, ругаешься с официантом и, конечно, проигрываешь. В целом, наш мир жесток и несправедлив, дорогой друг. В нем все сделано против тебя…

Дорогой друг, прости нам минутную слабость. Мы живем в замечательное время, самое лучшее из всех времен. Мы даже слегка опасаемся, а не довелось ли тебе жить в менее прекрасные и обеспеченные времена? Поскольку в нас тверда и неколебима вера в то, что на наш век точно всего хватит. По самым мрачным прогнозам, не хватать начнет только правнукам, а это означает, что тебе, возможно, уже знакомо чувство неудовлетворенности, энергетической недостаточности и неприятное ощущение дефицита массы тела.

Не уверены, что тебе знакомы эти слова, но (для истории) скажем: мы питаемся черной икрой и осетриной, балуем себя перепелиным яйцом и плодами манго, особенно любим креветочный коктейль с авокадо под розовым кисло-сладким соусом. Наши дни складываются из незатейливых любовных игр, танцев на заливных лугах, теннисных чемпионатов с молодыми, стройными блондинками и кинофестивалей. В целом, как справедливо написал наш любимый поэт, мы, действительно, родились для «песнопений, сладких звуков и молитв». Этим мы и занимаемся в рабочее время, а в свободные часы отдыхаем иными способами и занимаемся науками.

Вместо нас работают выходцы из обедневших соседних стран (те самые, что обитают в подземных тоннелях метро). Такая организация социума чрезвычайно удобна в управлении и энергетически выгодна, ибо едят инородцы мало, а спят на ходу и где придется. В скором будущем на смену им придут роботы или клоны. Технологически мы уже в состоянии заменить низкооплачиваемые слои населения на практичные и послушные био-механизмы, но, к сожалению, пока это не рентабельно. Проблема малоквалифицированного и низкооплачиваемого труда у нас решена…

Дорогой друг, ты даже не знаешь, что такое международный терроризм. Мы, к счастью тоже не знаем. Но если он хоть чуть-чуть похож на то, каким его показывают по телевизору – это ужасное, неприличное и в высшей степени недостойное увлечение. Оно весьма опасно как для жизни окружающих, так и для самого террориста. Поэтому, надеемся, мода на терроризм в скором времени пройдет, как прошла мода на социальные эксперименты, концентрационные лагеря, геноцид и холокост.

С другой стороны, человечество пока не нашло других способов регулирования численности, кроме взаимного истребления. Связано это с пагубным развитием индивидуализма и эгоизма, характерных для нашего времени. Человек все еще ошибочно считает себя охотником и добытчиком. Это глубоко архаичное представление. Постепенно мы переходим к более продвинутому и демократичному мировозрению, учимся скапливаться, ходить стадами и пастись. Достаточно зайти в любой современный магазин, которые теперь специально строят очень большими и плоскими, наподобие пастбищ и лугов, чтобы увидеть, как там день и ночь мирно пасутся огромные массы свободных граждан. Постепенно люди забывают о так называемом индивидуальном «доме», то есть тесной ячейке в огромном многоквартирном сооружении, поскольку в магазине гораздо лучше: просторно, светло, тепло, есть туалеты, еда, одежда, можно посмотреть фильм или спортивное состязание, пообщаться с соплеменниками. В стойла-ячейки они возвращаются в основном для сна, индивидуального общения с телевизором, скоротечных и бесстрастных совокуплений, необходимых пока еще для воспроизводства. Впрочем, надеемся в недалеком будущем в магазинах будет предусмотрено отправление и этой человеческой потребности. И таким образом терроризм будет побежден…

Дорогой друг, человек все еще считается вершиной эволюции. По крайней мере его биологическое превосходство над живой природой выражается в повсеместном истреблении враждебной флоры и фауны, переустройстве поверхности, атмосферы и климата планеты в соответствии нашим высоким бытовым стандартам, требованиям безопасности и уровню потребления.

Красота телесная и духовная ценится в наше время превыше всего. Дело в том, что основой телесной красоты для нас являются молодость и здоровье. Представления о красоте у нас унифицированы и незначительно меняются в зависимости от сезона. Современная медицина позволяет нам корректровать внешность по своему усмотрению, чтобы не отстать от актуальных тенденций. Поэтому часто можно встретить людей почти одинаковых, отчего возникает приятное ощущение, что все мы братья и сестры. Чтобы отличать нас друг от друга, государство недавно присвоило каждому номер, который абсолютно уникален и называется ИНН.

Здоровье мы добываем в специальных учреждениях, пользуясь сложной системой физических самоистязаний и многочисленных пищевых ограничений. Здоровье – основная валюта нашей цивилизации. Она конвертируется по персональному курсу в любые национальные (увы, наш мир еще разделен границами государств) деньги, которые способен заработать здоровый человек. Мы пока еще не в состоянии контролировать утрату молодости нашим организмом, хотя определенные шаги в этом направлении уже предпринимаются. Мы можем до глубокой старости изображать молодость, следуя моде в одежде, макияже и публичном поведении. Но до полного искоренения старости и увеличения репродуктивного и трудоспособного возраста человека до 90-120 лет нам еще далеко…

Дорогой друг, на исходе второго тысячелетия от рождества Христова цивилизация прямоходящих потомков обезьян добилась необычайного духовного подъема и красоты. В частности это выражается в широком распространении среди высших приматов множественных религиозных систем, каждая из которых по своему отрицает животное происхождение человека. Статистически наиболее популярное мнение на этот счет выражает иудео-христианско-мусульманский пул религиозных доктрин: человечество произошло примерно семь тысяч лет назад от первой пары обезьяноподобных приматов — Адама и Евы — созданных неким высшим божеством по собственному образу и подобию. Некоторые исследователи религий полагают под этим божеством индуистскую божественную обезьяну Ханумана. Но большинство не склонно разделять столь радикальную позицию.

К слову, многочисленные представители индуистской религиозной системы убеждены, что разные группы людей появились в результате самопроизвольного распада гигантского первопредка Пуруши на неравные части. И это далеко не самая экстравагантная теория собственного происхождения из имеющих хождение среди потомков прямоходящих обезьян. Достаточно вспомнить о том, что некоторые обитатели северной Европы считают себя потомками куска льда, который божественная корова облизывала до тех пор, пока из него не вышел первый человек.

Несмотря на то, что данные представления явно противоречат установленным научным фактам, их существование кажется нам необходимым и полезным для поддержания духовной красоты. В конце концов, если кому-нибудь из обезьяноподобных высших млекопитающих нравится считать себя потомками половозрелых андроидов с Альфа Центавра, которые три года назад искусственно осеменили белок в Измайловском лесопарке – так ради бога, пусть считают!

На этом мы заканчиваем наше письмо к тебе, дорогой друг и потомок.

До свидания, будь здоров, почитай отца, мать и нас, твоих выдающихся предков

М. Косолапова и А. Медведева.

(журнал «Крокодил», 2006)

Конституционное право гражданина выбирать себе руководство, способы, которым оно осуществляется, вызывает вопросы и споры. Общество худо-бедно эволюционирует, российский политикум прецессирует, конституция «апгрейдится», технологии развиваются, и само переменчивое течение жизни порождает экстравагантные способы реализации избирательных прав гражданина. Вот эти все «цифровое», «удаленное», «умное», да хоть бы и «трансцендентное» голосования. Но, в конечно счете, все сводится к выбору из предложенного списка партий и кандидатов, о которых мы, по сути, ничего не знаем. Какими бы персональными заблуждениями и предрассудками мы ни руководствовались, конечное решение принимается по старинке и наобум.

Здесь я намерен поделиться моими собственными заблуждениями и предрассудками о выборах. Не потому, что так уж заинтересован в их результатах, а, скорее, как очарованный обыватель и «физическое лицо» с тридцатилетним опытом жизни в новой, демократической России. Да, разумеется, нами манипулируют со всех сторон, если копнуть чуть глубже прямой реакции на раздражение, кажется не таким уж сложным делом обнаружить корысть в трескотне медиа. Мы понимаем, что не стоило бы ждать от политиков бескорыстного служения общественному благу, однако, все равно ждем этого, и как-то по-детски обижаемся: вот, де, обещали одно, а делают другое. А обманывать, вроде, все еще стыдно, да? Но, поскольку, врут в той или иной мере все (и мы с вами тоже не святые), вот и выходит, отдать свой голос государственным «решалам» или оппозиционным «ловчилам» — решать вам. Ну, или — как в большинстве жизненных ситуаций — кто-нибудь другой решит за вас.

Скажем, холодильник мы выбираем по цвету и размеру, в остальном доверяем мнению продавца-консультанта: нам наплевать, холод какой марки он будет вырабатывать (если бы политики вырабатывали общественное благо так же, как холодильники холод — то же касалось бы и политиков). В подобной нерешительности нет ничего постыдного: слишком много неизвестных в общественно-политической системе нелинейных уравнений с переменным количеством переменных. Сделать обоснованный, разумный выбор в таких условиях невозможно.

Так и черт бы с ним! — зато можно сделать выбор не разумный. Парадоксальным образом, люди редко руководствуются здравым смыслом, но, как ни странно, при этом часто поступают правильно и обоснованно. На этом «топливе коллективной глупости» работает демократическая машина. Концепция выборной власти стоит на неразумной идее «социальной справедливости», которая, в свою очередь, является эмоциональным фоном для имущественного неравенства, вытекающего из превосходства физиологического разнообразия над умственной деятельностью у высших приматов. У нас с вами, то есть. Иными словами, головной мозг как орган, где вырабатываются умозаключения, не востребован в процессе всенародного волеизъявления.

Тогда какими телесными органами осуществляем мы свое законное демократическое право избирать себе хозяев (или слуг, как вам будет угодно)? Помните предвыборное «голосуй сердцем» из средних 90-х? Похоже, именно так: сердцем, печенью, яйцами, жопой — чем угодно, кроме мозга, мы и обыкновенно и голосуем.

Первого и единственного президента СССР народ не любил и не избирал, но, если уж говорить о человеческом органе, который обусловил его избрание, более всего подходит чувствительная жопа. Логика надвигающихся перемен автоматически трансформировала Горбачева из сравнительно молодого (и этим единственно отличающегося от остальных) генерального секретаря ЦК КПСС в невнятного «президента СССР». Народ среагировал на смену титула вяло, предаваясь больше обсуждению пятна на плеши и зубоскаля о косноязычии правителя. Мозоль, натертая годами советской власти на коллективном разуме избирателей, диктовала линию поведения – не лезь, само утрясется.

Само, однако, не утряслось. И первым президентом новой, суверенной от самой себя России стал человек, в высшей степени «маскулинный»: грубый уральский инвалид. Тертый, ушлый, пьющий. Женственной русской душе такой имидж пришелся по вкусу, и избрали его, соответственно, всенародной «вагиной». Утружденной промежностью женщин средних лет, каковые — по моим наблюдениям — в те времена составляли подавляющее большинство ельцинского электората.

Одна из таких дам организовала будущему первому президенту России встречу со студентами и профессорами «физтеха» ранней весной 1989 года. Мне довелось побывать на той встрече, посчастливилось своими глазами посмотреть на самоуверенного болвана, заявившего собранию действующих и будущих физиков, что фундаментальная наука, космическая программа и ракетостроение России не нужны. Потому финансировать все это он не намерен… Часть аудитории, которая не умела свистеть, топала ногами, профессура протискивалась к выходу из битком набитого зала, истеричная активистка требовала тишины, а полуидиот на сцене не нашел лучшего, как заявить: «Я не дискутировать сюда приехал, а рассказать вам о том, что собираюсь делать!» (забегая вперед: сделал все как обещал — похерил-таки советскую науку)

Сколь не убеждали меня уважаемые люди, пресса, телевизор, родители в том, что именно этот человек нужен моей стране, я вспоминал обескураженную рожу партийного функционера и его хриплый, каркающий голос: «Я с вами спорить тут не собираюсь!» Не знаю, что было нужно стране, а лично мне он точно не был нужен ни в каком качестве. Вагины для голосования у меня не было, и первые выборы Ельцина я проигнорировал. Вторые тоже, когда волею мутных обстоятельств в спарринг-партнеры к очевидно слабоумному президенту определили похожего на бородавочника православного коммуниста Зюганова. Тот еще кадр, надо сказать. Не каждый из нас решится взять в руки крупную жабу, не так ли? — манеры, внешность и стиль претендента вызывали ощущение брезгливости на тактильном уровне. Так что вторую победу Ельцину принесло всенародное рефлекторное «подергивание кожей» (слухи о подтасовках результатов голосования мы здесь не рассматриваем). Выбирать между бородавочником и полудурком я не в состоянии. Черт, мой патриотизм и жертвенность не простираются настолько далеко!

Вот за Путина я отчасти в ответе. Теперь, располагая «физиологическим методом  анализа», могу признаться: второго президента я вместе с моим народом выбирал «сфинктером». Той самой мышцей в жопе, которая контролирует «играющее очко». Дома в Москве взрывались, дети боялись спать, мы боялись за детей, и каждый чеченец в метро был террористом. Пару ночей мы с соседом по подъезду провели в машине во дворе – это называлось «охранять дом». Мы готовы были практически на все. Невзрачный как моль, немногословный и конкретный бывший резидент (что отчасти добавляло ему шарма) «купил» нас всех обещанием покоя. Мы поджали сфинктер и отдали ему свои голоса. Я говорю «мы», потому что не я один его тогда выбрал.

Путин не исполнил обещаний, возможно не мог по объективным причинам — не хочу даже разбираться в этом. Тут ведь как: не уверен, что выполнишь — не обещай, не так ли? Как бы там ни было, покой не наступил, а наступил второй на моей памяти короткий период офисного благоденствия, коррупция, ипотека, нафаршированные динамитом кавказские бабы, обнаглевшие менты — впрочем, об этом лучше пишет «Новая Газета» и рассказывает «Эхо Москвы». Если вас не тошнит от пресмыкающихся, которые кусают свой хвост и невинно убиенных журналистов, и от журналистов вообще — сделайте одолжение, читайте и слушайте на здоровье. Короче, второй раз голосовать за Путина было как-то странно, тем более странно идти на выборы, когда это не выборы.

Затрудняюсь сказать, каким именно местом проголосовала моя страна за Путина второй раз. Явно не головой и не руками. Но уже и не сфинктером. Может быть, брюхом? Похоже на то — с едой стало получше. Рискну предположить, на второй срок Путина выбрали всенародным «желудком». С тех пор этот орган остается источником власти и адресатом государственной пропаганды, поэтому рассматривать «президентство» Медведева или все последующие манипуляции Путина в «физиологическом» контексте смысла не имеет — ничего не меняется. Консулат или принципат, партия власти или «народный фронт» — устойчивая пирамидальная конфигурация, стабильность и выборы как способ оформления общественного договора. И вся эта пирамида власти опирается на «желудок».

А условную оппозицию такое положение «достает до печенок»! То есть, линия предвыборной как-бы борьбы с точки зрения «физиологической теории голосования» проходит между «желудком» и «печенью»: с одной стороны крепкая орда с набитым брюхом, с другой довольно упитанное стадо с больной печенью. Как тут не ошибиться с выбором? И что делать тем, кто пытается голосовать иными органами? Вот уж не знаю.

Михаил Косолапов

01.12.2011

(оригинальный текст слегка поправлен в 2019 году для публикации, но так и не был опубликован)

«Каин был человек злой, сие известно; следовательно, исповедовал и учил Епикуреизму; но кого, когда и как, сего никто сказать не в состоянии». Эта средневековая цитата, на которую я случайно наткнулся, когда готовился к встрече с Менекеем, и смутный набор культурных предрассудков – вот, в общем-то и все, что мне было известно об эпикурейском образе жизни. Претенциозное древнегреческое имя, которым представился в телефонном разговоре основатель московского клуба «Сад Эпикура», лишь подтвердило мои ожидания встретить этакого цветущего мудилу-метросексуала, сибарита и прожигателя жизни.

Велико же было удивление, когда вместо эгоистически двухдверного спортивного авто передо мной притормозил инкубаторский «форд-фокус», из которого вылупился бодрый молодой человек, похожий более на менеджера по связям с общественностью, чем на проповедника чувственных радостей, ведущего жизнь полную наслаждений.

— А вы как-будто разочарованы? — улыбнулся мой собеседник, — Видите ли, Эпикур учил, что следует избегать ненависти, зависти и презрения. Поверьте, мы можем позволить себе многое, но зачем? Разве вид нувориша, стяжателя убогих материальных благ, с презрением взирающего на своих сограждан из окна бронированного лимузина, способен пробудить в сердцах людей добрые чувства? В лучшем случае — стыд и отвращение.

Менекей выговорил все это без тени улыбки с такой спокойной убежденностью, что мне сделалось как-то не по себе. Я едва успел спрятать за спину журнал со множеством постыдных и отвратительных картинок двухсотфутовых яхт, рассказами о чудесных атоллах, выставленных на продажу, и исполненными здравомыслия советами, как правильно выбрать себе частный реактивный лайнер.

— Неофиты часто приписывают нам те недостатки, которые в среде киников полагаются достоинствами. Это киники презирают занятия науками, высмеивают людей и отвергают идеалы возвышенной дружбы. Поэтому среди московских киников так много крупных бизнесменов, чиновников и милиционеров. Они легко идут во власть, ибо философия их груба, а потому практична. Из всех наук они приемлют лишь экономические теории, способствующие личному обогащению. Народ для них – стадо, нуждающееся в непреклонном пастыре, который сам неподвластен осуждению. Да, они демонстративно осуждают крупный капитал, но…- мы располагаемся на открытой веранде ресторана. В вопросах выпивки я полностью полагаюсь на вкус эпикурейца. Он придирчиво изучает винную карту, наконец, заказывает выдержанное красное вино, чистую альпийскую воду (пить вино неразбавленным – варварство и вред для здоровья), постные лепешки, козий сыр и крупные, лигурийские оливки. — Вот на днях в нашем клубе состоялась закрытая дискуссия с одним известным киником, скажем, Кратетом. Представьте себе сенатора и владельца миллиардного состояния, который бичует людские пороки, среди которых первым полагает неуплату налогов. При этом, ни для кого не секрет, каким именно образом он изничтожил своего компаньона и некогда друга. Об этом говорила вся страна. Вот пример неприкрытого кинизма.

— Последнее время среди образованных, состоятельных людей нашего поколения, я замечаю невероятный всплеск интереса к античной философии и изучению мертвых языков. Суетные киники и вульгарные пифагорейцы объясняют это кризисом среднего возраста, но, разумеется, дело не в нем. Никогда еще излишняя публичность не способствовала торжеству разума. Подлинная мудрость обретается в тиши и праздности. Увы, мало кто из нас может полностью посвятить себя часам досуга, добродетельным беседам и симпозиумам, которые мы регулярно проводим в уединении подмосковных пансионатов.

Если вы когда-нибудь услышите о якобы совершающихся там непотребствах, пьянстве, чревоугодии или, пуще того, растлении малолетних, знайте — эти слухи распускают про нас обнаглевшие перипатетики. Вот уж кто, прикрываясь Сократом, никогда не побрезгует взять себе в обучение юного адепта. То-то они так охотно шляются по фитнес-клубам (и это называется – «гимнасии»)! — голос моего собеседника дрожит от возмущения. Он забывает разбавить водой очередную порцию вина, делает глоток и морщится от неожиданно резкого вкуса.

— А реформа высшей школы? Они же всю систему образования пытаются переделать по образу своего Ликея, погрязшего в невежестве и поклонении авторитетам. Иные полагают даже, что само возрождение перипатетиков – тайный государственный проект. Его цель – борьба с кинизмом и поиск русской национальной идеи. Пусть так, но это путь к тирании. Это их Аристотель, не кто иной, взрастил кровавый режим Александра Великого, их Феофраст оправдывал самовластие македоских и египетских царей – раболепие перед власть имущими, перед судьбой, богоискательство и патернализм, вот к чему нас ведут перипатетики!

Я смотрю на раскрасневшееся лицо моего собеседника, на недопитую бутылку вина, недоеденные оливки, на его скромную машину и думаю о том, как удивительна, прекрасна и умно устроена наша жизнь, в которой есть место всем: и эпикурейцам, и суетным киникам, и даже вульгарным пифагорейцам с обнаглевшими перипатетиками…

Михаил Косолапов (журнал «Тренд», 2008)

Представьте себе дивное солнечное утро. Мир улыбается вам, ласковый ветерок приятно холодит чело. Ледащая птаха в терновнике перед крыльцом заливается о своем несложном счастье. Вы натягиваете шаровары из грубой домотканой холстины, завтракаете черствой пресной лепешкой, запивая ее козьим молоком из глиняной крынки. Впереди обычный день, заполненный будничными трудами. Первым делом нужно вывести из стойла подержанного осла, задать ему корма и нагрузить пустыми амфорами. Что-то он нервничает сегодня, или показалось? Ехать далеко, к подножью скал, где после ночного лова рыбаки продают свою добычу. Их плетеные корзины со снулой рыбой и поблекшими от жары морскими гадами прячутся в тени разноцветных глазастых шаланд, сохнущих на черном песке. А по дороге надо проверить оливковую рощу – урожай в этом году обильный — значит скупщик масла (лживый критянин, понаехали тут!) попытается сбить цену.

Да, совсем забыл сказать, вы живете на небольшом, 10-15 километров в диаметре, цивилизованном острове с весьма высокими по меркам своего времени стандартами потребления и развитой материальной культурой, с двухэтажными небоскребами, украшенными изящными фресками, с мощеными дорогами, удобными гимнасиями и небольшими, радующими сердце святилищами.

Однако, если бы вам удалось заглянуть в морские глубины, вероятно, вы были бы разочарованы и встревожены тем фактом, что ваше место жительства представляет собой вознесшуюся над поверхностью воды коническую вершину гигантского действующего вулкана. О чем можно было бы догадаться по частым подземным толчкам, если бы вы по привычке не списывали их на издержки работы подземной кузницы Гефеста.

День, поначалу похожий на все остальные, как черепки ваших амфор, которые выкопают археологи из-под многометрового слоя пепла через три с половиной тысячи лет, окончится незапланированным образом. Именно сегодня произойдет самое страшное в истории человечества извержение вулкана (на вершине которого вас угораздило жить); если бы вы знали об этом заранее, то, разумеется, отменили бы все намеченные встречи и, может быть, даже попытались бежать с обреченного острова.

Кстати, совершенно напрасно, потому что 250-метровая волна (которая образовалась после того, как центральная часть острова обрушилась внутрь жерла вулкана, исторгающего потоки лавы, раскаленный пепел и ядовитую серу) наверняка настигла бы вас везде. То, что вместе с вами она смыла минойскую цивилизацию со всеми ее величественными дворцами, могущественными царями, многолюдными цветущими городами и бесчисленными кораблями, бороздящими средиземноморские воды, боюсь, показалось бы вам слабым утешением…

Ужасно, должно быть, жить на маленьком острове Санторини, который в наши дни серпом охватывает бездонную кальдеру, образовавшуюся во время чудовищного извержения. Тем не менее, 8000 островитян смиренно живут на склонах вулкана. И даже построили на зловещих, черно-красных двухсотметровых скалах повисшие над морской бездной игрушечные города, издали напоминающие белую известковую плесень, обметавшую человеконенавистнические утесы…

Говорят, на острове больше 450 храмов. Не уверен, что возводить храмы – самый надежный способ снимать стресс или страховать свою жизнь, недвижимое имущество и землю под ногами, но постоянная борьба со стихией и жизнь на вулкане кого хочешь сделают религиозным. Тем более, что вулкан время от времени напоминает о себе.

Есть у санторинцев особое слово — «дистихамэ» (δυστυχάμε), означающее не просто страдание, а бескрайнее и всеобъемлющее постоянство отчаяния. В этом слове сконцентрировано специфическое ощущение бесконечной бренности бытия человека, родина которого – вулкан, а на сто морских миль вокруг никого.

Вроде бы нам, жителям среднерусской равнины, неведомы такие ощущения. Для нас и полутораметровый провал на Садовом кольце – вселенская катастрофа. Ан нет! У нас свой собственный вулкан, только иного свойства. Извержение духа, так сказать, загадочной русской души. И тоже на сто верст никого кругом, только степь да степь. И слово у нас есть для национальной тоски – «хандра». Только русская «хандра» – дитя бескрайних равнин. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва», — вот, что такое русская хандра.

И не сравнится с ней ни английский «spleen» (его нам не дано ощутить, «русский джентльмен» — явный оксюморон), ни немецкий «Weltschmerz» (этот плод «сумрачного германского гения» тоже слишком абстрактен и возвышен для нас).

Нет, наша бескрайняя, как русское поле, «хандра» парадоксальным образом сродни именно крохотной островной «дистихамэ». Мы, как санторинцы, способны жить практически везде. Но где бы мы ни обосновались (даже в центре Москвы, хотя трудно вообразить менее пригодное для жизни человека место) — везде мы будем чувствовать себя живущими на вулкане.

Михаил Косолапов

(колонка «Напоследок», «Деловые Люди» 2006)

Абсолютно точный ответ на дурацкий вопрос о том, чем является Россия, Западом или Востоком, наконец найден и выглядит так: смотря сколько вы зарабатываете. Теперь у нас появилась возможность озаботиться более актуальной проблемой: чем являются Соединенные Штаты Америки — Севером или Югом?

От того насколько быстро мы найдем решение этой геополитической головоломки, зависит не только будущее России, но и будущее всего мира. Особенно Мексики и Канады, поскольку именно между ними мечется в поисках великой американской идеи злополучная сверхдержава.

Расселение гуманоидов по евроазиатской территории в доисторический период происходило более-менее вдоль «горизонтальной» оси запад-восток, более-менее в пределах привычных климатических зон. Дальше всех на восток продвинулись те гуманоиды, которым удалось пройти по узкому перешейку, соединявшему некогда Аляску с Чукоткой. С этого момента вектор расселения самой восточной ветви азиатских гуманоидов меняет направление. Они утрачивают связь с родиной и продвигаются по Америке с севера на юг, то есть перпендикулярно привычному евроазиатскому направлению миграции, поперек всем климатическим зонам и здравому смыслу.

Именно этим объясняется ортогональность менталитетов жителей Америки и Евразии.

Со временем геополитическая карта Евразии устоялась в том виде, который нам хорошо знаком. Узкую оконечность огромного континента занимает Европа, заселенная окультурившимися азиатскими кочевниками: кельтами, германцами, мадьярами, бургундами, украинцами и прочими ныне цивилизованными европейцами (за исключением скандинавов и, разумеется, славян — и тех, и других некоторые ученые считают европейскими аборигенами).

Восточный край континента занимают китайцы – существа загадочные и во всех отношениях отдаленные от европейцев. К западу от Китая свисает в океан загогулина Индостана, с севера отгородившегося от остального континента горами и пустынями. Разношерстное население Индии якобы имеет какие-то общие индо-европейские корни с русскими – самым загадочным и противоречивым народом Евразии, существование государства которых с давних пор является у цивилизованных европейцев общепризнанным примером геополитического абсурда и нонсенсом, потому что неисчислимые попытки европейцев понять или хотя бы завоевать Россию ни к чему не привели.

С некоторых пор подобным геополитическим парадоксом для европейцев является и существование Соединенных Штатов Америки. С одной стороны Северная Америка была заселена десять-двадцать тысяч лет назад самыми что ни на есть восточными азиатами и должна считаться крайним, метакитайским востоком. С другой стороны, пятьсот лет назад Америка заново «открыта» европейцами на далеком западе, где по их представлениям находится прекрасная земля «блаженных», и, на этом основании, безусловно является крайним западом.

Открывшие Америку европейцы так и полагали, когда обустраивали новый континент доступными их разумению способами: истребили квазиазиатскую гуронскую демократию коренных жителей северной Америки вместе с самими жителями и заселили освободившиеся земли каторжниками, религиозными фундаменталистами и европейским отребьем. Однако вечный американский конфликт севера с югом остался неразрешенным. Как только северной Америке удалось избавиться от колониальной зависимости и навязанного европейцами «горизонтально ориентированного» взгляда на историю и цивилизацию, «вертикальный» конфликт сторон света по линии север-юг немедленно проявился в одноименной гражданской войне, экспансии США на север, на Аляску, и на юг — в испанскую Мексику и дальше, в Латинскую Америку.

Сегодня для Соединенных Штатов Америки (лишившихся своей национальной квазиазиатской или, если угодно, метакитайской истории) населенных потомками европейских каторжников, сектантов и перемещенных из Африки негров, а так же южноамериканскими «латиносами»; задыхающихся от бесконтрольной эмиграции со всех сторон света: от мексиканских нелегалов с юга, канадских интеллектуалов с севера, китайцев с запада, ирландцев, евреев, русских и черт знает кого еще с востока — особенно остро стоит вопрос национальной и культурной идентичности, о собственном месте между цивилизованным севером и брутальным югом. Между наукой и магией, между декларацией прав человека и судом Линча, между компьютерной мышью и галлюциногенным кактусом. Иными словами, между Канадой и Мексикой.

И до тех пор пока Америка не сделает свой выбор, она обречена оставаться научным, промышленным, финансовым и военным придатком Канады и Мексики. А также всех остальных стран мира.

Михаил Косолапов

(журнал «Деловые Люди», колонка «Напоследок», 2006)

Мир настолько удивителен, многообразен и непостижим, что для его описания нам обыкновенно не хватает ни слов, ни понятий, ни времени жизни. Поэтому пытливые умы, взыскующие истины или того, что за нее принимается в сложившихся обстоятельствах, раз за разом изобретают упрощенные модели бытия. Часто этот подход себя оправдывает и даже способствует прогрессу и процветанию человечества.

По своей природе мы — существа довольно простые и нетребовательные, и готовы довольствоваться малым:  например, считать экономику – наукой, а певицу Пугачеву — искусством. Привыкнув к неопределенности собственного существования, мы хватаемся, как безногий за костыли, за  любую декоративную конструкцию, чей убедительный вид хотя бы отчасти напоминает ту бесконечно удивительную картину мира, которую заслоняет от нас ее  грубо сколоченный фасад.

Вот что такое «пирамида потребностей», порожденная кошмаром болезненного разума маркетолога Маслоу? Что она добавляет к нашему знанию о мире, какое отношение она имеет к действительности? Да никакого. Однако, в качестве инструмента, она востребована и полезна для торговцев и политиков. А почему? Потому что проста и понятна как лопата. Нам ведь нет нужды задаваться вопросом о том, истинна лопата или нет, чтобы вскопать клумбу? Достаточно выдернуть из бесконечного множества трудноуловимых переменных во вселенской системе уравнений несколько удобных для нас параметров: сначала пожрать, потом почитать, и только после этого помечтать – и построены пирамиды Маслоу, «теория классовой борьбы», психанализ и прочие пирамиды помельче.

Чаще всего для описания окружающей действительности нам достаточно двух диаметрально противоположных суждений: да или нет, добро или зло, быть или не быть, наличие или отсутствие, согласен или не согласен. Что такое Россия? Восток или Запад. А США? Север или Юг. Вселенная делится на два, не правда ли? Всегда либо то, либо другое. Определяйся – и вперед.

Но встречаются ситуации, когда установление двойственной сущности происходящего не столь очевидно. И тогда на помощь приходит культура, которая аккумулирует сюжеты, позволяющие нам, при случае, по-новому взглянуть окружающее. Нужно только выбрать из ее сокровищницы правильный образец.

Вот, например, такой актуальный вопрос: что такое сейчас Украина? Прошлое или будущее, верх или низ, студенты или шахтеры?

Чтобы постигнуть суть происходящих на Украине катаклизмов, обратимся к книге Герберта Уэллса «Машина времени» и перенесемся на два миллиона лет вперед. Человечество поделено на две расы: прекрасные элои и ужасные морлоки. Элои живут на поверхности земли, вкушают ее щедрые плоды, поют и танцуют, предаются отвлеченным размышлениям, носят разноцветные одежды и ведут довольно праздную жизнь.

Вместо них работают морлоки. Это ужасные, грязные, грубые создания, практически животные. Им чужды идеалы добра и красоты. Они пригодны только для тяжелого физического труда и являются существами низшего уровня развития. И все бы ничего, но время от времени морлоки поднимаются на поверхность и, восстанавливая социальную справедливость, жрут прекрасных элоев.

Оппозиция элоев и морлоков удивительным образом напоминает «оранжевую» Украину. С одной стороны столичные жители – студенты, интеллектуалы, богема – одним словом, элои — раскованные, прекраснодушные, открытые, устремленные в будущее и воодушевленные светлыми идеалами. Они поют песни свободы, любят друг друга и танцуют на площадях под «Океан Эльзы» и замысловатый этно-рок. Ими невозможно не восторгаться, они – это мы без прошлого.

С другой стороны, из провинциальных подземных штреков лезут наружу шахтеры. Их темные лики перепачканы угольной пылью, мозолистые руки сжимают кайло, пластмассовые каски грозно надвинуты на глаза, дома плачут голодные рахитичные дети, которым в скором будущем предстоит навсегда уйти под землю на смену родителям. Они грядут в оранжевую столицу бормоча сквозь стиснутые зубы «русский шансон», Пугачеву и Кобзона. Им нельзя не сочувствовать, потому что они – это тоже мы, только без будущего.

И как же тут выбирать между нами и нами?

Михаил Косолапов

(журнал «Деловые Люди», колонка «Напоследок», 2006)

ps  Вспомнил шесть лет спустя эту старую колонку, созвучную моему убеждению, что оппозиция власть-избиратели, которую мы наблюдаем в России начала 2012 года, имеет в своей основе эстетическое, стилевое противоречие. Не глобальное (когда романский стиль меняется на готику со всеми социальными последствиями), а локальное, когда на смену большому имперскому стилю приходит оптимизированный под массовый вкус потребителя демократичный «поп-арт». Даже еще более мелкое, на уровне массовой культуры и моды: не падение империи и смена общественного строя, а смена правящей династии, когда от погрязших в роскоши лживых греков, власть переходит аскетичным, справедливым османам. В культурном отношении, стиль предшественников трактуется как пошлость и мракобесие.    

В нашем случае, поп-культуру и вычурный стиль цветущего «путинского возрождения» представляют Любе, Лепс, Камеди-Клуб, Бабкина, Плющенко-Валуевы, дрессировщики Запашные (и прочая «жизнь после жизни» цирка: танцы на льду, гламур и «день города»), бизнесмен-патриарх Кирилл, вселенские соборы и национальные проекты… Этому великолепию наследуют аскетичные рокеры, как-бы интеллектуалы-писатели, экологи, экуменисты, всемирный фейсбуук, global russians, малопонятное современное искусство…

Набросок, конечно, грубый и схематичный, но суть конфликта стилей понятна.

Величественное и прекрасное зрелище откроется вам, если вы проедете по внешней стороне МКАД от Ленинградского шоссе до Митина. Трасса там размашистой петлей уходит под уклон, а правее, на вершине заросшего непроходимым, девственным лесом холма вырастают неприступные громады белоснежных митинских бастионов. Но стоит вам приблизиться — магия исчезает, чащоба у подножья холма превращается в хилую поросль, местами тронутую проплешинами строительных отходов, контрфорсы и равелины твердыни распадаются на простодушные коробки домов, единственными украшениями которых неискушенный ценитель счел бы разве что противоестественную форму и нездорово бледный цвет.

Ничуть не менее великолепную картину являют собой издалека Ясенево, Бибирево или Новокосино, особенно в ветреный день, когда небо наполовину скрыто облаками. Тревожно-лиловые меховые шапки грозовых туч, белая вата обрезанных по нижней кромке кучевых и легкая штриховка перистых облаков — все это перемешивается, наслаивается друг на друга, настаивается на ослепительно чистой голубизне и, наконец, опрокидывается сверху на медузу Москвы, раскатанную в среднерусский блин непомерной тяжестью неба.

Таинственная Тайнинская, лукавое Гольяново, чопорное Перово, романтичные Химки, буколическое Бутово, фривольное Строгино и прагматичное Крылатское — те, кто проектировал вас, и подумать не могли о том, чем вы станете под прессом московского неба. Вас не коснулся гений архитектора Посохина, не затопил раблезианский цирк скульптора Церетели, но зато на вас пали монолитные сакли «Алых Парусов» и им подобных московских аулов, где так любят селиться разбогатевшие горцы, истосковавшиеся на равнине по скалам и снежным вершинам.

Острые шпили дырявят небо над головой в тщетной московской гордыне вознестись над землей, над суетой века сего, над человеческим муравейником под ногами. Они — гвозди, вбитые в небо. Благодаря им наш город, столь непрочно стоящий на земле, удержался, а не обрушился в какие-нибудь подземные каверны. И не просто удержался, а пустил корни, преумножился и расцвел.

И пусть вас не смущает грубая, вульгарная красота московского цветения. Взгляните на душную, распустившуюся розу. Она прекрасна издалека и отвратительна вблизи. Такова и Москва. Вблизи она нелепа, издалека — удивительна. Что толку говорить об уродстве стеклянных бизнес-центров, об аляповатых небоскребах со звучными именами «Триумф-палас» или «Эльсинор», о несуразно проложенных дорогах, создающих пробки там, где их никогда не бывало прежде, о деловом центре Москва-Сити, пародирующем Лондон и Куалу-Лумпур одновременно? Разве в этом городе когда-нибудь было иначе?

Разве новый храм Христа-спасителя чем-то хуже прежнего? Уверен, нет. И уж точно не хуже бассейна. Когда-то каменный московский Кремль казался москвичам безобразным в сравнении с элегантным деревянным детинцем. Я уже не говорю о том, насколько испоганили московскую архитектуру его стены, когда их выкрасили в несуразный красный цвет. Гостиницы «Интурист», «Москва» и те, что построят на месте «России», тоже будут ничуть не хуже оригиналов. И то, что появится на месте бывшего Военторга, окажется чудесным дворцом. Более того, если снести Кремль вместе со всеми дворцами и собором Василия Блаженного впридачу, перестроить ГУМ, ЦУМ и Большой театр, то на месте этих строений, вне всякого сомнения, вырастет нечто поистине достойное удивления и восторга.

Все по одной причине. Этот город не предназначен для людей и не считается с нашим мнением. Его архитектура, которую люди числят среди собственных достижений или просчетов, есть не что иное как опрокинутое небо. Глупо же, согласитесь, требовать от облаков соответствия нашему текущему архитектурному канону или вкусу. Они прекрасны, ужасны, нелепы, безобразны, поэтичны, вульгарны лишь настолько, насколько мы полагаем их таковыми снизу. Но поднимитесь в небо — и вы окажетесь в бесформенном тумане. В Москве. Поэтому абсолютно не имеет значения, что именно будет построено людьми в том или ином ее месте.

Это нельзя объяснить, но можно увидеть с земли. Как можно увидеть небо, зажатое нелепыми башнями жилого комплекса «Воробьевы горы», пронзенное бизнес-центром «Крылатское», и разбившееся о неприступные бастионы Митина.

Небо, которым этот город открывается, как дверной замок ключом.

Михаил Косолапов

(«Деловые Люди», колонка «Напоследок», 2006)

«Архнадзор» (перепост):

http://www.archnadzor.ru/2007/04/25/oprokinutoe-nebo/#comments

В самом начале 2006 года в редакцию журнала «Крокодил» (главного партийного органа общероссийского   общественного объединения (ООО) «Цветущая Россия») поступило приглашение принять участие в первом православном сретенском кинофестивале «Встреча», который должен был состояться с 13 по 18 февраля 2006 года в Обнинске. Список номинаций настолько вдохновил двух партийных лидеров «Цветущей России», что они немедленно решили не оставлять без внимания грандиозный праздник кинематографической культуры и религии. Правдивый отчет о поездке Косолапова и Медведева в Калужскую область, написанный авторами (по случаю холодной погоды) прямо в редакции журнала незадолго до открытия фестиваля, был опубликован и вызвал неожиданно бурную реакцию пресс-службы РПЦ, которая пригрозила предать авторов, а заодно с ними и весь журнал, анафеме. Что, конечно, позабавило авторов даже больше, чем собственно приглашение и список номинаций. В тот раз обошлось без церковного экстремизма, а текст был утрачен вместе с самостоятельно вымершей через пару лет бездуховной рептилией (журналом Крокодил).

«День открытия. Крестный ход.

Пожилая жительница Обнинска с изможденным лицом и нездешним светом в глазах размашисто осенила себя крестным знамением. Брандмейстер в золоченном шлеме величаво взмахнул рукой, подавая знак оркестру. В тысячу голосов грянули колокола всех обнинских и калужских звонниц. В толпе заплакал младенец. За рекой залаяли собаки. Старушка медленно опустилась на колени…

Да и кто бы смог устоять при виде столь величественного зрелища? Сто тысяч делегатов, гостей и участников фестиваля со всей страны шествуют по главной улице к фестивальным палатам.

Перед ними медленно едут сто грузовиков с дарами от правительств, международных организаций, церквей, сект, конфессий и богобоязненных спонсоров.

Перед колонной с приношениями идут, взявшись за руки, триста девственников и девственниц в голубых и розовых одеждах от лучших итальянских модельеров. Все они соискатели премии фестиваля в номинации «Береги честь смолоду».

Перед девственниками, на открытой платформе везут раскаявшегося олигарха. Несчастный облачен в рубище и помещен в стальную клеть. Его тулово щедро опутано цепями и веригами. Он занят неистовым самобичеванием. Лишь иногда безумец отвлекается от битья, чтобы яростно терзать на себе волосы и царапать когтями кожу на лядвиях.

Перед клетью с несчастным торжественным шагом ступают десять тысяч певчих в парчовых стихарях, обильно украшенных смарагдом и ониксом. Они ангельскими голосами неустанно поют хвалу организаторам, участникам, меценатам и святым покровителям фестиваля. Певчих обгоняют хороводы девушек-березок в белых сарафанах и кокошниках. Их тоже не менее десяти тысяч.

Перед танцующими березками марширует цвет российского офицерства в парадных мундирах с орденами и медалями: триста генералов и триста куренных атаманов с шашками наголо, тысяча полковников, три тысячи майоров и десять тысяч младших чинов с женами и детьми.

Перед ними, потупя взоры, идет надежда деловой России: десять тысяч менеджеров низшего, среднего и высокого звена. Во главе колонны шагают акционеры и руководители естественных монополий.

Русское православное духовенство, как и подобает, возглавляет шествие. Послушники, церковные старосты, ключники, семинаристы, учащиеся духовных академий без счета, старцы, монахи, иеромонахи и святые отшельники, числом не менее тысячи; дьяконы, пресвитеры, протоиереи, настоятели монастырей, архидьяконы, митрополиты и архимандриты, члены священного Синода (всемером). Духовенство облачено в праздничные ризы, бархатные епитрахили, шелковые рясы с кашемировыми подрясниками и жемчужные стихари. Солнце тысячами бликов сверкает на золотых клобуках, митрах и крестах. Десять тысяч кадильщиков и хоругвеносцев несут иконы и святые мощи…

А перед всем этим великолепием на златой колеснице, запряженной дюжиной белогривых кобылиц, под балдахином, расшитым драгоценными алмазными нитями, звездами, крестами и полумесяцами, едут почетные гости фестиваля – представители общероссийского общественного объединения (ООО) «Цветущая Россия». То есть мы.

Отроки и отроковицы – члены православных военно-патриотических общин — сдерживая неистовый натиск восторженных мирян, подбрасывают в воздух нежные лепестки цветов картофеля.

Организаторы фестиваля, представители городской администрации, видные церковные и государственные деятели с трибуны приветствуют участников крестного хода.

Первый день фестиваля.

«Помолясь и пища всласть», — гласит калужская мудрость. После приветственного молебна и совместной трапезы участники и гости фестиваля осмотрели монастырь, который был любезно предоставлен нам местной епархией.

Это удивительное сооружение чудесным образом выросло из часовни, одиноко стоявшей в калужских степях неподалеку от знаменитой Обнинской АЭС, буквально за несколько дней.

Говорят, теперь в одном из двенадцати залов монастырского мультиплекса по ночам на экране сами собой проявляются черно-белые картинки документальной хроники страстей господних. Правда пока без звука.

А на третьем ярусе многоуровневой подземной стоянки на пять тысяч машиномест, построенной в виде креста, иноки-парковщики воочию наблюдали чудо обращения водопроводной воды в неэтилированный бензин А-98.

В трапезной палате на десять тысяч мест, по словам осведомленного послушника, отсутствует кухня, поскольку пища  на столах никогда не кончается и не портится. Причем, во время церковного поста соблюдается строгое постное меню…

После ознакомительной экскурсии по главной фестивальной площадке состоялась встреча руководства партии «Цветущая Россия» с мирянами и духовенством. Среди собравшихся было немало местных жителей. Их заметно сразу. Мы рассказали своим будущим избирателям о планах перевода российской атомной энергетики на картофельные рельсы и предложили им уже в ближайшиее время заменить опасное урановое топливо на экологически чистый обогащенный картофель. Лысоголовые обнинские энергетики в восторге пронесли нас на руках до самых дверей парадного зала, где трудится жюри фестиваля.

Божий суд.

На второй день в жюри разгорелся спор о принципах судейства. Было так много прекрасных работ, что было бы справедливо наградить сразу всех. Члены жюри, как люди благочестивые и совестливые, привыкли следовать заповеди «не судите, да не судимы будете». Поэтому после продолжительных прений, молитв и получасового поста, представители «Цветущей России» предложили судьям впредь руководствоваться Божьим судом.

По нашей просьбе, двенадцать дюжих техников, кряхтя от напряжения, внесли массивный аппарат «Скиния», предусмотрительно разработанный партийными инженерами. Поскольку пути господни неисповедимы, принцип действия аппарата неизвестен даже его создателям. Однако оспаривать его решения бесполезно. Именно Божий суд и помог определить большинство лауреатов фестиваля.

Оймяконская дева.

Первой сенсацией фестиваля стала документальная лента «Оймяконская Дева», победившая в номинации  «Береги честь с молоду» (лучшее отображение целомудрия в добрачных отношениях). Фильм рассказывает о судьбе девушки, которая 74 года назад бежала из-под венца. Родители хотели выдать ее за видного партийного деятеля-безбожника. Но все ее существо воспротивилось богомерзкому браку. Желая сберечь свою чистоту и непорочность для настоящего возлюбленного, юная красавица покинула столицу и удалилась в глухую сибирскую тайгу, куда не заходили даже охотники. Десятилетия она провела в одиночестве и молитве. При ней была лишь любимая книга: псалтырь дореволюционного издания. Со временем родители прекратили поиски, решив что дочь умерла.

Легенду о снежной деве Оймякона охотники и шаманы передают друг другу из уст в уста. Дева живет в глухом таежном урочище, читает псалтырь диким зверям, птицам и рыбам, а они ей служат. Бобры построили хатку. Медведь добывает янтарный вересковый мед. Осетры приносят икру. Птицы ткут белоснежные одежды на гагачьем пуху. Мыши-полевки собирают для нее зерна. Белки, бурундуки, ежи и куницы кормят лесными орехами и грибами. А лиса несет зайчика.

Съемочная группа обнаружила обетованное оймяконское урочище после нескольких лет тяжелых поисков. Легенда оказалась правдой. Трудно было покинуть чудесный край и расстаться с его вечно юной хранительницей, но долг перед православным миром заставил кинематографистов вернуться в мир. Лишь молодой администратор группы пожелал остаться навсегда в тайге, вкушать покой и негу заветного урочища в обществе прекрасной девы, ибо господь соединил два любящих сердца.

Лучшая песня.

Аппарат Божего суда вздрогнул и завис. Поэтому победитель в номинации «Лучшая песня о русском доме» определялся всенародным голосованием. Всех до глубины души тронуло произведение строгинского старца Тихона, скит которого расположен в одном из технических помещений цокольного этажа жилого комплекса «Капитан».

Мое Строгино.

(музыка и слова старца Тихона)

В Строгино ты мое Строгино

Я влюблен безнадежно давно.

Я люблю твой красивый собор

И соседний Серебряный бор.

Припев:

Строгино ты мое, Строгино,

Верю, Богу угодно оно

По песчаному пляжу пройду,

Много новых друзей там найду.

Нету лучше девчат и парней,

Чем на родине малой моей.

Припев:

Строгино ты мое, Строгино,

Верю, Богу угодно оно

Много в мире прекрасных краев,

Но такого как ты, не найдешь.

По какой не пройду стороне,

А душою всегда в Строгине.

Припев:

Строгино, Строгино, Строгино, Строгино,

Знаю богу угодно оно.

Избранники и лауреаты.

Фирма «Божий дар», производящая сувениры, получила приз зрительских симпатий, а так же победила в номинации «От купели до погоста» среди компаний-производителей предметов православного обихода. На фестивале была представлена продукция: киот с подсветкой, часами, православным календарем и бегущей строкой с текстом «Отче наш»  на русском и английском языках; DVD-православное караоке с подстрочником на пяти языках; дождевики-«плащаницы», у которых во время дождя на спине проступает лик спасителя, а так же освященные фильтры для автоматического обращения водопроводной воды в святую.

Во время обсуждения номинантов в категории «Дела во славу божию» (за создание образа православного предпринимателя) два уважаемых члена жюри предали друг друга анафеме. Победила картина об уроженце села Степанчикова, Калужской области, Луке Фаворове — человеке, который построил первое в России православное казино.

В начале 90-х Лука был активным и предприимчивым гражданином. Начинал челноком. Торговал куртками, машинами, колбасой, сигаретами. В 1993 году, по случаю, ему досталось здание заброшенного храма Успения Богородицы. Он открыл там кооперативное кафе и зал игровых автоматов. Однажды, во время Великого поста Фаворов всю ночь играл в карты, выпил лишку и заночевал на игровом столе прямо в своем кафе. Во сне ему явилась пресвятая дева Мария.

С этого момента жизнь Фаворова круто изменилась: он бросил пить, принял православную веру, освятил кафе, ввел постное меню и открыл в одном из залов казино храм. Дела быстро пошли в гору. Рос бизнес, рос и храм. Кафе превратилось в ресторан, а храм распространился на все помещение церкви. Казино и ресторан пришлось перенести в обширные пристройки. Вокруг церкви вырос духовно-развлекательный центр «С Богом!», широко известный в Калужской области и за ее пределами.

В номинации «Лебединая песня» (за лучшее отображение верности в браке) приз получил цикл телевизионных учебных программ о животных-однолюбах: о сложных семейных отношениях в стае волков, о беспримерной верности сусликов и об одном знаменитом соме, который вот уже более полувека проживает с супругой в истринском омуте неподалеку от Нового Иерусалима.

Острая борьба разгорелась вокруг главной награды кинофестиваля, в номинации «Преображение земли – исполнение воли Божией» (фильмы об исполнении православными заповеди сохранения и преображения окружающего мира). Фаворитами стали блокбастер «Суперпоп», производство «Первый Канал» (экранизация комикса о православном священнике-супермене), фантастическая драма «Выкрест», производство кинокомпании Universal (о первой православной медузе на Бетельгейзе) и рождественская сказка «Мужеложество: чума 21 века», предоставленная телеканалом Discovery. Однако Божий Суд указал на совершенно другую картину. Гран-при досталось агитационному фильму «Клубень веры», рассказывающему в доступной, игровой форме о политической программе партии ООО «Цветущая Россия», о грандиозных планах обустройства демократической монархии и восстановления крепостного права и домостроя на Святой Руси.

В номинации «Святые источники – божий дар» (фильмы об отношении православного человека к водным источникам) главным претендентом считалась картина «5 оборотов» об удивительных, если не сказать, целебных свойствах пивных родников Калужской области. Однако и здесь Божий суд отдал предпочтение художественно-публицистической ленте «Чудо бурения», о трудной судьбе энтузиастов-лозоходцев, которые посвятили свою жизнь разведке и обустройству источников со святой водой по всей стране. Награду предоставили спонсоры: официальная вода фестиваля «Буратино».

Закрытие фестиваля.

Особенностью Сретенского кинофестиваля является то, что он носит не только художественный, но и социальный характер. На торжественной церемонии закрытия, состоявшейся несмотря на лютый мороз на соборной площади Обнинска, после молебна и всенощного бдения прошла VIP-презентация первого в истории социального рекламного проекта Русской Православной Церкви, который был создан по ее заказу ООО «Цветущая Россия» на партийные взносы, привлеченные инвестиции и пожертвования. Мы с удовольствием и благоговением уже в который раз пересмотрели вместе с обнинскими прихожанами этот своего рода шедевр.

Американский солдат с дубинкой в руке на фоне тюремных бараков говорит в камеру: Я истязал пленных…

Юный араб с лицом, замотанным в арафатку, стоит на фоне горящей машины и Эйфелевой башни: Я жег незастрахованные автомобили…

Китаец печально сидит перед грудой пластмассовых панд: Я делал игрушки из ядовитой пластмассы…

Негр нюхает кокаин и говорит в камеру: Я никогда не работал…

Украинская красавица с косой на фоне газового трубопровода: Я воровала…

Ярко выраженный еврей на фоне Голгофы: Мы распяли Христа.

Одухотворенное и строгое лицо лицо русского батюшки. Все герои сюжета, преклонив колени, молятся в русской православной церкви. Звучит прекрасное духовное песнопение.

На черном экране появляются простые белые буквы названия и послания:

«РПЦ. Ищите и обрящете». Батюшка улыбается и с достоинством осеняет себя и паству крестным знамением.

На финальных титрах рекламного сюжета публика — лучшие дочери и сыны России — не сговариваясь, в один голос вознесла осанну. Ударил вечевой колокол. Над АЭС появилось дивное сияние. И у каждого возникло непередаваемое чувство единения, ощущение восторга и уверенности в том, что наша многострадальная родина, наконец, поднялась с колен. А лысины обнинских энергетиков внезапно вновь заколосились дивными, густыми шевелюрами «.

Михаил Косолапов

Александр Медведев

(журнал «Крокодил», №5, 2006)

За этот текст сразу после публикации авторов едва не подвергли церковной анафеме. Но Московская патриархия и высокий патрон фестиваля митрополит Кирилл (Гундяев) одумались, и решили не связываться с пустобрехами.